Юлия, дочь Цезаря - Юлия Львофф (2020)

- Цель нашего триумвирата остаётся прежней — крепко держаться за власть и подчинить себе всё управление, - изменившимся, жёстким тоном заговорил Цезарь. — Я остаюсь во главе своего войска и продолжаю завоевание новых территорий, вам же предлагаю во владение: тебе, Красс, Сирию, и Испанию — Помпею. Путь к этому один — добиться второго консульства. Все, кто прибыл сегодня в Луку, уедут домой с деньгами и посулами — таким образом вы получите их голоса. Я также намерен послать в Рим большой отряд своих воинов для поддержания порядка на предстоящих выборах. Как известно, успех в достижении власти гарантируют две вещи — войско и деньги, причём одно без другого немыслимо.

Цезарь умолк на мгновение. Его ноздри нетерпеливо раздулись в жёстком изгибе, пронзительно чёрные глаза сузились с затаённой страстью.

- Как только свершится ваше избрание на консульские должности, - продолжил он уверенным тоном, - вы разделите между собой провинции и войско. За мной же будут утверждены мои провинции на следующее пятилетие. Командование над моими легионами я также намерен продлить ещё на пять лет.

- Что ж, твой план заслуживает одобрения, - после короткого молчания заявил Красс; он заметно расслабился и даже стал несколько подобострастен.

Мысленно Богач уже потирал руки: предложение Цезаря было дерзким, но отнюдь не лишённым смысла, и Красс соотносил его с собственными затаёнными планами.

- Однако мы должны быть готовы к мощному отпору со стороны наших противников, в первую очередь — к противостоянию с Катоном, - с нарочито озабоченным видом прибавил он немного погодя.

- Ты удивишься, когда узнаешь, сколько среди отцов тех, кто не пойдёт за Катоном, - заверил его Цезарь. - Назови только моё имя, и они приложат особые усилия.

- А Цицерон? — продолжал беспокоиться Красс. — Народ так обрадовался его возвращению, что, говорят, будто вся Италия несла его на плечах и так и внесла его в Рим.

- Не думаю, что «отец отечества» пожелает противодействовать нашим замыслам. В знак уважения я послал ему подарки стоимостью в десятки тысяч сестерциев, - успокоил его Цезарь. - Помпей помирился с ним, и ты, Марк Красс, отнесись к нему благосклонно — тогда мы приобретём в его лице если не друга, то, по крайней мере, безвредного наблюдателя...

Соглашение в Луке многих утвердило в мысли, что главой триумвирата стал не Красс, чьи богатства уже не казались невероятными, не Помпей, чья слава поблекла, а блистательный герой галльской войны.

Планы Цезаря пришлись по душе Помпею, хотя чутьё неумолкаемо твердило: придёт время — и добровольный союз триумвиров распадётся, уступив место новой форме правления. Той форме, о которой уже давно недвусмысленно предостерегал дальновидный Катон, - единовластию.

Вернувшись из Луки в Рим, на первом же заседании сената Помпей и Красс встретили общую подозрительность: распространилась упорная молва, что не к добру было то свидание. Когда Домиций прямо спросил Помпея, намерен ли он выставлять свою кандидатуру, тот ответил уклончиво и надменно: быть может, он её выставит, а может быть, и нет. Красс же ответил скромнее, заявив, что если это может принести пользу государству, то он будет домогаться власти, в противном случае — воздержится.

Глава 27

Ребёнок Помпея и Юлии пережил мать лишь на два дня. Убитый горем Помпей не скрывал слёз, а домашняя челядь слышала, как ночью он воет в своих покоях, словно одинокий волк.