Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

– Ах, негодяй! Впрочем, вы детьми еще были немножко влюблены друг в друга. Но, Анна, вы, конечно, знаете, что нельзя придавать большого значения словам молодого солдата.

– Конечно, у вас другие виды относительно вашего сына, – сказал д-р Вудфорд, – и я уверен, что моя племянница обладает достаточною скромностью и рассудительностью, чтобы не рассчитывать на изменение их ради нее.

– Объяснение! – повторил озабоченно сэр Филипп, – что вы подразумеваете под этим словом, ведь вы не давали ему обещания?

– Нет, сэр, – сказала Анна, – я не согласилась дать обещания; но когда мы расставались во Фландрии, он просил меня ждать его, и мне кажется, что вы должны знать об этом.

– О, я понимаю! – сказал баронет. – Это было так естественно по отношению к старому другу на чужой стороне, но у вас слишком много рассудительности, чтобы придавать большое значение дурачеству молодого человека, хотя добросовестное чувство, заставившее вас высказаться, весьма похвально. Но Чарльз еще не приехал и не скоро приедет, так что теперь не стоит и говорить об этом.

Румянец, покрывший щеки Анны, не вполне подтверждал ее благоразумие, но во всяком случае совесть ее была чиста; она передала, что было, и отец не счел нужным придавать этому большое значение. Говорить о том, насколько она сама любила Чарльза, было бы унизительно для нее и совсем некстати, так как о ее чувствах никто и не справлялся; также незачем было упоминать о ее твердом решении не выходить замуж ни за кого другого. Для этого будет время, когда будет сделано предложение.

Таким образом, дядя и племянница вступали в новую жизнь, утратив некоторую независимость; доктор, кроме того, понес еще большую утрату, лишившись соседства соборной библиотеки. Через год или два леди Арчфильд стала страдать ревматизмом, а у сэра Филиппа был теперь друг, с которым он мог всегда сыграть партию в бак-гаммон[26] и прочесть «Еженедельную газету» (издание того времени), поэтому им и не хотелось совершать переезд в Винчестер, и они теперь проводили зиму дома.

Впрочем, несколько раньше, когда принцесса Анна приезжала на короткое время в королевский дом в Винчестере, леди Арчфильд, желая засвидетельствовать ей должное почтение, посетила ее в сопровождении Анны. С истинно королевской способностью запоминать лица, принцесса узнала свою тезку, дала ей поцеловать руку и была весьма милостива. Как раз в это время принцесса была в ссоре с сестрой и не имела особенных причин быть довольной настоящим режимом. Она подозвала к себе мисс Вудфорд и, к удивлению Анны, смеялась над собственным бегством из Кон-Пита, добавляя при этом: «Ты не хотела тогда со мной ехать и была права. Им незнакомо чувство благодарности! Если б я знала, как они со мною поступят, я не шевельнула бы пальцем! Так это ты везла ребенка! Скажи мне, какой он из себя».

Таким образом она выпытала из Анны все, что та могла рассказать ей о жизни в С.-Жермене и о появлении на свет ее брата по отцу. Нельзя было решить, расспрашивает ли она обо всем этом из сочувствия к ней или в силу простого любопытства; но она кончила вопросом: довольна ли крестница ее отца своим настоящим положением, или желает нового места, если откроется вакансия в ее собственном штате, где она могла бы найти себе хорошего мужа?

Анна вежливо и почтительно отказалась, ссылаясь на условие, которое она не может нарушить. Она узнала, что Чарльз был чрезвычайно обрадован решением своих родителей отдать его сына на ее нежное попечение, и это сознание было для нее большим облегчением.