Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

– Кто же? – спросил он нетерпеливо. – Отчего же вы так долго молчали и позволили невинному человеку попасть в беду?

– О, сэр Филипп! Я не могла иначе поступить. Простите меня, – и, ломая руки, она проговорила: – Это ваш сын, м-р Арчфильд, – и упала в изнеможении.

– Дитя мое, вы больны! Вы не помните, что говорите. Вас надо уложить в постель. Я позову вашего дядю.

– Ах, сэр, к несчастию, это чистейшая правда! – сказала она.

Он пошел за ее дядей, и она не препятствовала ему. В это время д-р Вудфорд, вероятно, совершал свою утреннюю молитву к капелле, на другом конце замка. Она не пошла к нему первому, потому что с самого начала не желала посвящать его в тайну, но теперь она жаждала его поддержки и желала узнать, не сердится ли он на нее.

Вскоре оба старика вернулись, и д-р Вудфорд обратился к ней со словами: «Племянница, ты никак вздумала рассказывать сны?», – но остановился, когда увидал ее серьезное, грустное лицо.

– Сэр, это чистейшая правда. Он обязал меня нарушить молчание лишь в том случае, если кому-нибудь будет грозить опасность.

– Ну, – резко сказал сэр Филипп, – нечего ползать по полу. Вставайте и рассказывайте, что все это значит. Боже милосердный! Сын может приехать сюда каждую минуту.

Анна предпочла бы остаться на коленях, но дядя поднял ее, посадил в кресло и сказал:

– Постарайся успокоиться, передай нам все, что ты знаешь, и почему ты так долго молчала.

– Он совершил это, – старалась она оправдать его, – случайно… он хотел защитить меня от… преследований Перегрина.

– Честное слово, барышня, – воскликнул отец, – вы, кажется, перессорили между собою всех молодых людей.

– Я не думаю, чтобы она была виновата в этом, – сказал доктор. – Она старалась быть осторожной, но вследствие того, что мать…

– Ну, продолжайте, – прервал бедный сэр Филипп; несчастье лишило его способности соблюдать вежливость и выслушивать оправдания. – Как это случилось и где?

Анна продолжала: – Это было в то утро, когда я уезжала в Лондон. Перед поездкой я вышла, чтобы нарвать травы мышьи ушки.

– Мышьи ушки, мышьи ушки! – ворчал сэр Филипп, – ушки, по всей вероятности, только не мышиные.

– Трава эта предназначалась для леди Огльторп.

– Кажется, это средство против коклюша, – сказал дядя. – Я видел письмо и знал…

– Уф, продолжайте, – сказал сэр Филипп, очевидно, убежденный, что было назначено свидание. Немудрено, если происходят несчастья оттого, что молодые девушки предпринимают такие ранние прогулки. Дальше что?

Бедная девушка сделала усилие над собой: – Я увидела Перегрина, и в надежде, что он не заметит меня, вбежала в башню, думая вернуться домой другим путем, не встречаясь с ним, но когда я взглянула из башни вниз, он и м-р Арчфильд уже дрались на шпагах. Я вскрикнула, но они, вероятно, не слыхали меня; я сбежала вниз, но все двери были заперты, и пока я успела выбраться, м-р Арчфильд уже перетащил его к склепу и бросил туда. Он был как безумный и сказал, что дело это должно остаться тайной, потому что иначе он погубит свою мать и жену. Что же мне было делать?

– Это все правда? – спросил сэр Филипп мрачно. – Что же привело их туда обоих?

– М-р Арчфильд должен был принести мне образчик тафты, которую нужно было купить для его жены.

Вероятно, сэр Филипп не забыл, как она сердилась, что это поручение не было исполнено, но это нисколько не смягчило его. – А второй зачем очутился там?

Только еще накануне он ссорился из-за вас с моим племянником Седли?

– Не думаю, чтобы можно было упрекать ее это, – сказал д-р Вудфорд. – Несчастный юноша восставал против женитьбы на мистрис Броунинг и говорил мне и моей сестре, что хотел бы жениться на моей племяннице.

– Но зачем же она убежала от него, как от прокаженного, и заставила глупых юношей драться на дуэли?