Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

Пораженная его последними словами, м-рис Вудфорд только что хотела спросить у него, что он подразумевал под этим; но в это время пришли сказать, что слуга м-ра Окшота привез его вещи, и он должен был отравиться в свою комнату. М-рис Вудфорд до последнего времени поддерживала переписку с ним, что было очень удобно, благодаря положению, занимаемому его дядей как посла, и она была уже отчасти приготовлена к той перемене, которую нашла в нем. Один раз также его дядя писал к доктору, выражая свое полное одобрение поведения молодого человека, которого он теперь любил как сына; но из последующих писем она догадывалась, что с ним случилась какая-то неприятная история в Лейдене, и заключила, что злые стремления его натуры еще оставались в нем, как искушения, свойственные каждому человеческому существу. Но вопрос был – против чего тут бороться?

Между тем гости уже начали собираться. Доктор в своей черной шапочке[15] и величественной черной мантии вышел навстречу им и вторично приветствовал Перегрина, который появился теперь из своей комнаты в черном бархатном, отделанном атласом, костюме, с тонким батистовым платком на шее и таких же манжетах, в шелковых чулках и с бантами на башмаках, одним словом, в таком щеголеватом виде, что высокий, красивый Чарльз Арчфильд, в своем красном кафтане, расшитом шелками камзоле, с длинными каштановыми локонами, казался рядом с ним школьником, почти неуклюжим деревенским парнем.

Но всеобщее внимание было обращено на маленькое создание, едва достававшее до руки своего блистающего супруга. На ней было платье из белой жесткой парчовой материи, которая, казалось, подавлял» ее крошечную фигурку; но благодаря бриллиантам, сверкавшим на ее груди и на голове, она имела вид маленькой царицы фей. Белизна ее рук и шеи, почти цвета перлов, была поразительна; светлые, как лен, волосы, похожие на шелк, только что снятый с кокона, падали длинными локонами на ее плечи, и единственным контрастом с этим были ее темно-голубые глаза и розовые губы. Когда почтенный сэр Филипп, в своем гранатовом кафтане и объемистом парике, представил ее хозяину, легкий румянец показался на ее щеках; он она совсем не чувствовал себя так неловко в этом новом положении, как ее девятнадцатилетний супруг. Если б не ее детская грация, то, пожалуй, полная и величественная леди Арчфильд осталась бы недовольна ее игривостью, в то время как ответив на поклон Перегрина и окинув его испытующим взглядом, она опустилась на стул около м-рис Вудфорд.

Люси, вместе с другою молодежью из обитателей соборной ограды, стояла в стороне, ожидая Анну, которая появилась теперь, также нарядная, но слегка раскрасневшись после своих хлопот по хозяйству для предстоящего ужина, – многосложное угощение в те времена, хотя уступающее обеду. На столе были наставлены паштеты из дичи, омары, пирожки с устрицами, кремы, желе и другие произведения кондитерского искусства; причем сэр Филипп и его супруга выразили большие похвалы Анне, которая почти два дня была занята этими делами, так как ее мать теперь могла помогать ей только своими указаниями.

– Ну, дочка Алиса, я надеюсь, что ты со временем будешь уметь не только кушать желе, но и делать его, – сказал шутливым тоном сэр Филипп, на что маленькая леди, слегка надув губы, отвечала;

– Бет дает мне лепить пирожки из теста, но я не стану месить его, так как боюсь стать похожей на индюка.

– Ха, ха… ты всегда все делала по-своему!

– Конечно, сэр, и буду продолжать, – отвечала она, подымая свою хорошенькую головку, между тем как леди Арчфильд только покачала своей головой.

– Время и замужняя жизнь научат ее всему, – сказала в утешение ей м-рис Вудфорд, и доктор переменил тему разговора, спросив Перегрина, много ли занимаются хозяйством дамы за границей.