Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

– Я обещаю! – сказала Анна, едва сдерживая слезы и подняв голову с подушки. – Я ни за что не поеду больше в Фиргам, пока там этот лейтенант Седли Арчфильд. Если это военные манеры, то я не могу выносить их. Он особенно низок и отвратителен, когда нападает на мастера Окшота.

– Я полагаю, многие делают то же самое, дитя мое, и он часто дает к этому повод, – добавила м-рис Вудфорд, – не особенно довольная такою горячею защитой.

– Он, во всяком случае, лучше Седли Арчфильда, – сказала девушка. – Он никогда не позволяет себе таких нахальных любезностей, как тот, когда он встретил меня одну в прихожей, и я должна была отбиваться от поцелуя; к счастью, в это время сошел с лестницы незамеченный им м-р Арчфильд-Чарли и закричал: «Я попрошу вас вести себя приличнее с леди в доме моего отца».

– Тут вопрос не столько касается происхождения, сколько женского достоинства и скромности. Я надеюсь, он скоро уедет.

– Я боюсь, что нет, мама; я слышала, что армия собирается в Портсмуте, под командою герцога Бервика.

– Ну так, пожалуй и к лучшему, что тебе придется сидеть дома со мной. Ну, спокойной ночи. Спи спокойно и не думай больше об этих невзгодах.

Тем не менее, дочь и мать долго не могли заснуть в эту ночь. Дочь испытывала волнение вследствие возбужденного чувства женского тщеславия, хотя и грубо польщенного. Она была скромной, благоразумной девушкой, с хорошими правилами и большой сдержанностью, но она не могла оставаться совершенно равнодушной, когда прохожие на улицах Портсмута поворачивали головы и засматривались на нее, хотя все это имело свою неприятную сторону, но все же льстило ее женскому тщеславию.

Кроме того, она страдала за Арчфильдов. Старшие могли теперь обвинять себя; но чем же был виноват бедный Чарльз, которого они так необдуманно связали на всю жизнь с созданием, не умевшим ценить его; еще тяжелее было слушать выговоры за его доверие, когда тут ничего не предполагалось дурного – и она даже покраснела от мысли при этом.

Может быть, м-рис Вудфорд угадала эти мысли, потому что она не спала всю ночь, раздумывая о тех опасностях, которые угрожали ее дочери, и на утро не могла сойти вниз. Ей сообщили, что днем приезжал мастер Перегрин Окшот узнать о ее здоровье, и она не удивилась, когда вскоре после того к ней пришел ее брат. В то время между сословиями дворянства и духовенства лежала еще достаточно глубокая пропасть, чтобы затеваемый брак мог казаться мезальянсом, и д-р Вудфорд отчасти с недовольным видом сообщил ей о настоятельных просьбах Перегрина руки ее дочери.

– Бедный мальчик! – сказала м-рис Вудфорд, – это большое несчастье. Ты, конечно, воспретил ему говорить об этом.

– Я сказал ему, что мне трудно представить себе, как он мог обратиться к нам с таким предложением, не заручившись согласием его отца. Он, по-видимому, надеялся, что, получив благоприятный ответ, он потом вынудил бы его дать согласие, не замечая, как все это вышло бы неблаговидно, и как должно было раздражить майора.

– Тем более, что майор желает передать ему Марту Броунинг, невесту покойного Оливера.

– Он не сказал мне этого.

М-рис Вудфорд передала ему все рассказанное ей Перегрином.

– Несчастный майор, – заметил при этом д-р Вудфорд, – все его обращение с сыном как будто направлено к тому, чтобы свести его с ума. Но даже если бы он и дал свое согласие, то вряд ли Перегрин был желанным мужем для нашей девочки.

– Конечно нет, как мне ни жаль его! Хотя, если бы она и отвечала на его любовь, – чего, к счастью, не существует, – то я, пожалуй не решилась бы воспрепятствовать этому браку, ввиду того, что она могла быть орудием Провидения, избранным для его спасения.

– Он уверял меня, что никогда не обращался к ней с этим предложением.