Полный, громкий, словно невиданного зверя только что разбудили после вековой спячки.

И тут мы вдруг с ужасом поняли, что небольшой ножичек, принадлежащий альбиноске, нас вряд ли спасет. Гарсиа поняла это тоже, и поэтому, тихо вставая, подняла руку вверх.

– У меня только одна… просьба, – ее твердый голос сорвался. – Когда мы спасемся… Если мы спасемся… Знайте, я была неправа. Я не смогу вас защитить. Простите.

Между нами настала напряженная пауза. Мне захотелось прибить ее на месте, потому что, собственно, до этого момента вся наша троица полагалась и опиралась только на одну нее. Но одновременно мне хотелось крепко ее обнять, за то, что она смогла признать свое «поражение» и перестать корчить из себя самовлюбленную защитницу. Я застыла на месте, пытаясь решить, какому же искушению мне все-таки стоит поддаться, как вдруг, совсем неожиданно для всех нас, в пещере раздались отчетливые шаги…

Клац. Клац.

Клац. Клац.

Бум.

Клац. Клац.

Клац. Клац.

Бум.

Мы все вчетвером подпрыгнули, как будто бы в нас только что выстрелили из оружия. Я хотела крепко вцепиться в Кира, как вдруг заметила, что Гарсиа, ссутулившись, уже заняла «мое» место рядом с парнем, и теперь крепко держала его за руку.

– Какой план? – Кир широко раскрыл глаза, вглядываясь в пустоту.

– Если бы мы знали, – пропищала я. – Возможно, бежать?

– Всем оставаться на местах, – прорычала Гарсиа. – Иначе мы сделаем только хуже.

– Действительно, бегающая еда невкусная, – пробормотал Кир.

Альбиноска быстро дернула его за рукав:

– Ты должен понимать, что все, что движется – живое, во имя Великой напасти! А значит это съедобно и питательно. Быстро всем лечь на пол!

Нам пришлось подчиниться. Мы поочередно стали раскладываться на холодном полу, прижимаясь к камням так, чтобы казаться более незаметными. Флоренс и Гарсиа спрятались в свои плащи и полностью слились с непроглядной темнотой, а вот нам с Киром пришлось пожалеть о своих разукрашенных пестрящих майках. В конце концов, кто же знал, что когда-то нам придется жить бок о бок с дикой природой?!

Клацанья затихли так же резко, как и начались. Было слышно только шумное монотонное дыхание, словно тому, кто издавал их, перекрыли половину гортани и заставили быстро дышать. В пещере наступила такая тишина, что было слышно, как пролетит муха в двадцати ярдах от нас.

БАХ.

Земля затрещала и задрожала, а вместе с ней задрожали и мы. Я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Кир тихо выругался. Гарсиа, которая все это время лежала неподвижно, наконец-то осмелилась скинуть с себя капюшон.

– Лежите. Тихо. И заткнитесь. – Она выдохнула, – и ни в коем случае. Не. Оборачивайтесь.

– Почему? – Кир ткнул пальцем в ее плечо.

– Просто. Заткнитесь.

Я хотела спросить, а не пора ли нам делать ноги, как вдруг уловила прямо над собой чье-то гнилостное дыхание.

О боги.

Сонька, спаси нас, если ты еще не забыла свою подругу детства. Пожалуйста.

Пожалуйста.

Я приоткрыла один глаз. Буквально в ярде от моего лица находился шип, который, по-видимому, и издавал клацанья. Все бы ничего, но, когда я увидела, кому этот шип принадлежал, я еле пересилила свое желание закричать.

Огромный, разбрасывающий слизь, червь-мутант, казалось, рассматривает нас и размышляет на тему того, насколько мы съедобны. Его челюсти-клюв шевелились, небольшие атрофированные глазки, затянутые пленкой, поблескивали в темноте. Изо рта, а, точнее, дыры в самом центре лица… э-э, морды, капала красная жидкость. По краям уродливого туловища произрастали острые шипы.

Существо стояло почти неподвижно, покачиваясь взад-вперед, точно сомнамбула.