Город потерянных - Соня Грин (2019)

Мы снова оказались один на один с суровой природой этого острова. И мы снова ничего не могли с ней сделать – даже хотя бы попытаться. Каждый из нас уже догадался, какую участь мы встретим. Кир осел на пол и, обхватив руками колени, стал как заведенный повторять одну фразу: я так хочу домой, о Боже, черт тебя возьми, я так хочу домой, Гарсиа крутила головой, как напуганная сова. И лишь я просила Соньку.

Очевидно, крыша на моей голове стала медленно покидать меня с тех пор, как мы попали в Слипстоун. Но тогда это не было заметно. Это стало заметно сейчас, когда я, обхватив парус всеми четырьмя конечностями, просила не Бога, не сатану, а Соньку. Мою любимую Соньку, которая при жизни ни разу не предала меня. И лишь поэтому сейчас я доверяла именно ей, а не Всевышнему, который постоянно посылал на нас испытания и проклятия. Бог являлся для людей ключевой деталью на всем их жизненном пути – они же должны были хоть кому-то верить в самые отчаянные минуты. И я тоже так делала бесчисленное количество раз. Но теперь моей ключевой деталью не являлся Бог.

Моей ключевой деталью являлась Сонька, хотя я понимала, что сейчас она нас, возможно, не слышит и не спасет.

Вода с чудовищным грохотом разбивалась о каркас лодки, стремясь как можно быстрее покинуть пещеру. Что-то над нами покачнулось.

Вот и все, – пронеслось у меня в мозгу, прежде чем я плотно зажмурила глаза и зарыдала, погрузившись в непроглядную тьму.

***

Возможно, вы знаете, что, когда ты понимаешь, что сейчас наступит какой-то суперэпичный эпик-фейл, твое сердце начинает пытаться покинуть тебя через задний ход в буквальном смысле, перед смертью избавив желудок от миссии переваривать ту немногую еду, которая у тебя еще оставалась до этого момента. И в такие моменты ты понимаешь, что вот, до чего мы докатились, неприметные американские подростки, которые постоянно рвут цветы с клумб и солят своим неприятелям.

Но потом, когда это что-то случается, твое сердце решает остаться на месте, дабы не попасть в суровую реальную жизнь.

Да.

Мы думали, что хуже быть не может.

Пещера рушилась, наша лодка застряла, чуда почему-то не случалось. А еще к громыханиям глыб и плеску кристально чистой воды добавились чьи-то довольно ощутимые визги и рычания.

А это могло значить только одно.

– Я хочу, чтобы это все закончилось, черт возьми! – Кир схватился за волосы и завыл. – Хваааааааааатиииит, Бог, говнюк, хваааааатииииит!!!

– Бог уже нас не спасет, – альбиноска широко раскрыла глаза и решительно посмотрела на воду. – Поэтому мы будем спасаться сами!

Мы с Киром тут же прекратили реветь и уставились на нее так, словно у Гарсии выросло по три дополнительных головы на каждом плече.

– Что?! – она оскалилась, – Быстро отрывайте свои задницы и помогите продвинуть мне эту чертову посудину!

С этими словами она легким движением скинула с себя мантию, оставшись в одних старых флисовых штанах, подвязанных не менее старым армейским ремнем, и легкой накидке, прикрывающей грудь.

Я впервые увидела ее почти полностью. Она была словно прозрачной, как стекло, и хрупкой, как пушинка. Ее белесая кожа переливалась в свете кристаллов, которые росли тут. Но что-то здесь было не так. Мы присмотрелись повнимательнее, и только спустя пару секунд до нас дошел весь этот ужас.

Все, абсолютно все – от шеи до конца талии (а возможно, даже и дальше – под штанами) было покрыто ужасными рубцовыми изменениями, словно она перенесла не один пожар. Кожа была уродливо стянута грубыми шрамами, кое-где виднелись свежие кровоподтеки. Пальцы были синими, как море. Гарсиа уставилась на нас, как бы говоря этим, что нам стоит перестать пялиться на нее так явно.

Кир открыл рот.

– Что с тобой случилось? – я попыталась подойти к ней, но она резко подняла указательный палец вверх: