Я кивнула и попыталась перекинуть ногу на край. Не особо хорошо сработало, но, тем не менее, теперь я могла свободно балансировать благодаря Соньке. Я собрала в кулак остаток своих сил и с грохотом повалилась на крышу.

Теперь я смогла оценить ситуацию более трезвым видом, нежели чем тогда, когда стояла у окна и вглядывалась в морды чудовищ. Воздух изменился, в нем отчетливо ощущались запахи каких-то едких испарений. Глаза щипали и слезились. Все, что еще днем выглядело как груда кирпичей, обволоклось полупрозрачными облаками и превратилось в нормальный город в синих тонах. Кажется, теперь я стала понимать, почему этот город назвали спящим.

– Теперь бежим за Киром, – Сонька развернулась, и мы на трясущихся ногах стали возвращаться обратно к окну. И хотя в такой ситуации мне пришлось бы много драматизировать, я услышала, как голос девушки дернулся.

Я понимала, что Кира, возможно, уже нет в живых. Я также понимала, что и мы в ближайшие пару часов можем стать обедом для полупрозрачным монстров, снующих по городу.

Зеленоватого цвета луна только недавно встала «посередине» неба, и любому дураку было понятно, что до рассвета еще не скоро. Но прежде чем я попробовала прикинуть, сколько же времени нам нужно на то, чтобы продержаться до спасительного рассвета, я услышала Сонькин сдавленный крик.

– Сюда! – девушка махнула рукой и стала пролезать в дыру. Следом за ней потрусила и я, преодолевая многочисленные преграды в виде обломков досок и острых кирпичей.

Когда мы оказались в доме, я и не сразу поняла, что же шевелилось на полуразвалившемся бревенчатом полу. Именно так: шевелилось, еле-еле, потому что «оно» не могло сделать ни одного резкого движения. Мозг отказывался признавать очевидное. Сонька, которая быстрее меня подлетела к бедному Киру, окончательно развеяла сомнения.

– Кир! – я тоже подбежала и плюхнулась рядом.

Он лежал, опираясь локтем о низкую полку. Одна из ног была неестественно завернута в другую сторону, словно он нелепо упал с высоты, майка порвана в двух местах. Из одной из них сочилась вязкая кровь, вокруг дырки все потемнело от жидкости. Парень тяжело дышал.

– Мы не сможем идти дальше, – Сонька пожала плечами и порылась у себя в рюкзаке. Спустя секунду в ее руках блеснуло острое лезвие ножа. – И, хотя я не знаю, чем защищаться, думаю, это нас может спасти.

Ну конечно может. От тварей с огромными пастями очень хорошо отбиваться ножом для масла.

– Что ты так смотришь?! – девушка хмыкнула, – если ты так недовольна – предлагаю найти другой вариант.

– Да я бы с радостью, – заметила я, – но, если ты не забыла, мы находимся в неизвестном городе черт знает где, не имея представления даже о том, где есть хоть какая аптека.

Сонька что-то прохрипела в ответ и сделала круглые глаза. А потом странно скосила взгляд в сторону парня, и теперь я догадалась, что это он пытался что-то сказать.

– Больно, – Кир тяжело вздохнул, – не очень глубокая рана. Нам нельзя задерживаться. Идем. Сейчас. Только погодите. Я встану.

Он снова глубоко вздохнул и попытался подняться по стенке, но сдался на середине пути, морщась от боли.

Я вздохнула и пробормотала как идиотка:

– Похоже, ты не сможешь идти. Остается переждать тут, – как будто мы с Сонькой не догадывались, что он не может идти.

– Я с Киром, – воскликнула Сонька, и, смутившись, добавила: – а ты иди. Если что – зови.

Прогнившие половицы заскрипели у меня под ногами, когда я стала медленно удаляться от ребят. Но даже в темноте я чувствовала ту нить, которая постепенно натягивалась между Сонькой и Киром, не давая им провалиться в бездну отчаяния.

Существа не кончались, наоборот, их стало в разы больше, чем было после заката. Они заполонили собой все улицы, все перекрестки и все дворики, которые только были в моем поле зрения.