Город потерянных - Соня Грин (2019)

Сонька приподняла голову и торс Кира, и я пододвинула под него доску. То же самое мы проделали с ногами, и в скором времени уже волокли сею ношу по полу за веревки, держа за противоположные концы этой дряхлой конструкции.

За время, пока мы корячились и пытались вынести из дома нашего полуживого друга, воздух достаточно нагрелся для того, чтобы понять, что утро уже наступило.

Выживание продолжается.

***

Для людей, которые последний свой глоток воды сделали несколько дней назад, мы держались на удивление бодро и храбро. То есть, «бодро» – это еще хорошо сказано. Все то время, пока мы шли и волокли доску с Киром, мы просто изнывали от жажды. Но потом я нашла в своем рюкзаке завалявшуюся бутылку воды, и мы разом ее осушили, оставив немножко про запас.

Солнце взошло еще на четверть, осветив всю пыль, витавшую в воздухе. И если пару дней назад, когда мы сюда попали, от нее и духу не было, то теперь создавалось такое ощущение, будто весь город встряхнули, как покрывало, и выпустили все залежи пыли наружу.

Кир лучше себя особо не чувствовал. Только изредка приоткрывал глаза, смотрел невидящим взглядом на нас поверх очков, и снова, привалившись поудобнее, погружался в полудрему. Иногда он стонал. Сонька в такие моменты сжималась и нахохливалась, как беззащитный воробушек, и я видела, как у нее тряслись руки.

Один раз Кир, во время нашего привала, чуть слышно попросил воды, и Сонька тотчас кинулась к прозрачной пластиковой бутылке. Но когда она поднесла горлышко к потрескавшимся губам парня, тот уже впал в прострацию и чуть слышно посапывал.

Спустя пару таких выпадов, она не выдержала и расплакалась.

– Ну ты что, – я ободряюще положила руку ей на плечо, – как говорится: «сон – лучшее лекарство». Да?

Я ощущала себя отсталым идиотом во время того, когда говорила эту фразу. Одному дураку будет не понятно, что Кир может умереть в любую секунду из-за такого ранения.

– Наверное, – она вытерла лицо тыльной стороной ладони, размазав остатки черной туши. – Но, черт возьми, что, если он…

– Нужно надеяться, забыла?

Сонька часто закивала и ударилась в плач, а я снова ощутила укол вины.

– Ну, Сонька, – я села рядом с ней, – я уверена, все будет хорошо. Мы вернемся домой в Каролину, как только найдем выход отсюда. Сюда же как-то попали.

Ответом мне стал невидящий взгляд девушки в пустоту.

Я отложила занятие, и на всякий случай отодвинулась от Соньки, которая снова принялась рыдать над Киром. Протянула руку, чтобы взять рюкзак, и она… уперлась в плитку?!

Я резко оглянулась, и глаза подтвердили догадку: рюкзак действительно отсутствовал. Зато в пыли отчетливо угадывались чьи-то следы, уходящие за поворот…

– Я сейчас приду, – я быстро встала с земли и зашагала по следам. Сонька даже не отреагировала.

Шаг, второй, третий… Воспаленный мозг почему-то стал вырисовывать чудовищные образы, которые мне даже в страшных снах не снились, а вторая Аза Джонсон снова упорно попыталась меня остановить.

Я отошла на довольно большое расстояние от ребят, и, на ходу вынимая ножик, который я взяла из магазина, вылетела в поворот и выставила его вперед. Тут же будто со всех сторон послышался ропот, ящик, стоящий у одного из домов, «завозился». Я успела среагировать и прижать его сверху, прежде чем оттуда вырвалось бы какое-нибудь нечто.

Руки сильно затряслись, когда оттуда послышался характерный звук царапания и клацанья зубами. А потом чей-то крик, раздавшийся с конца улицы, заставил заработать мои шестеренки в мозгу не в том направлении…

– Оставь его!

Я резко обернулась и открыла рот от удивления.