Город потерянных - Соня Грин (2019)

– Да я тут подумал… – Кир закусил губу, – если вдруг начнется заражение… У нее давно же это копье воткнуто.

– Если мы поторопимся и прибудем ко мне домой, то я сделаю все, чтобы Сонька была жива, – Дэвид кивнул. – Я обещаю.

В глазах Кира заплясала надежда. Не спрашивая больше ничего, он спрыгнул на землю и выставил вверх руки, чтобы подхватить Соньку. Мы, насколько смогли плавно, аккуратно передали тяжелую ношу ему, и тоже спрыгнули со стены.

Я принялась отряхивать себя от пыли (что Дэвид делать не стал. Видимо, ему даже нравился такой «камуфляж» из пыли и грязи на волосах и одежде), смотря, как Кир бережно стряхивает с Соньки крупинки песка и щебня, убирает волосы с ее лица и плавными движениями зачесывает их назад. Вот любовь, зараза! Любой позавидует! – только, очевидно, не тогда, когда эта самая любовь происходит в несуществующем городе на грани жизни и смерти.

– Итак, – Дэвид огляделся. Как бы невзначай тронул мою руку своей рукой. – До заката еще пять часов и тридцать три минуты. За эти пять с половиной часов нам нужно не напороться на дикарей снова, достать карту и уйти отсюда хотя бы на тысячу ярдов. Возражения имеются?

Я пожала плечами:

– Вряд ли Кир сможет тягать Соньку столько времени.

Мы двинулись вслед за Дэвидом, слушая тяжелые вздохи парня, тащащего на себе девушку.

– Увы, терять времени нельзя, – Дэвид развел руками, преодолевая песочные барханы. – Снотворный порошок действует не так долго, как хотелось бы. И еще…

Он схватился руками за голову, въевшись в белесые волосы пальцами. Там, где кожа касалась волос, остались черные промежутки.

– Я больше чем уверен, что тот монстр, чуть не убивший нас тогда в доме, был заодно с дикарями. Ну, знаете, что-то наподобие гончей собаки. Поэтому мы забираем все самое ценное и… уходим. Я провожу вас по карте на Большую землю, а сам…

– Что? – я схватила его за руку. – Только не говори, что ты останешься.

Ответом на мой вопрос стало угрюмое молчание, что на любом языке мира означало – определенно, останусь.

Мы двинулись дальше. Он ни за что тут не останется! Однажды он бросил меня, и я чуть не поседела от одной только мысли, что могли бы сотворить с ним дикари. Но тогда у меня было точное алиби в виде недоверия к Анне и всей ее колонии, что существенно выигрывало шанс на удачу. Но если он останется, то я уже не узнаю, съели ли его или поймали и выпотрошили все внутренности, сварив глаза как подливку к мозгу. От этого на сердце начинали шкрябать разъяренные кошки, и, когда я упала и Дэвид подал мне руку, чтобы помочь встать, эти самые кошки превратились в разъяренных тигров.

Когда парень посмотрел на меня и улыбнулся своей милой улыбкой, а я сделала все, чтобы он перестал видеть мое лицо.

Боже, что ты творишь, Аза – раздалось у меня в голове, но я, как будто ничего и не было, продолжила идти дальше, стараясь игнорировать его до боли изматывающий взгляд.

Мы шли и только изредка переглядывались, как бы говоря этим, что пока что еще окончательно не тронулись умом. Солнце лежало четко посередине неба, грозясь испечь нам волосы и мозги. По нашим лицам тек пот, язык уже давно пересекал линию плеча и мотался где-то сзади, волосы слиплись в один большой ежик. Кир постоянно спотыкался со своей ношей, пытаясь ее ежесекундно выронить.

Зато Дэвид держался на удивление бодро для человека, который, наверное, ни разу не сомкнул глаз за эти три ночи: перепрыгивал с дюна на дюн, как горная лань, да при этом еще и шутить умудрялся. За это вторая Аза стала потакать мне насчет того, что он действительно поехал умом, а я отвечала ей, что это она действительно поехала умом. На что Аза всегда заканчивала спор такими словами: не забывай, что если ум снесло у меня, то снесло и у тебя, и у меня не оставалось никак аргументов, ведь, по сути, я шла, тихо материлась и мысленно разговаривала сама с собой.