Девочка на шаре - Марина Друбецкая, Ольга Шумяцкая (2012)

— Послушай, крошка, — говорила та, что была голой сверху, — правда, что хозяин влюблен в ту мартышку? — и указывала бокалом на капитанский мостик.

— Влюбле-ен? — тянула слова та, что была голой снизу. — Да ты с Луны свалилась, крошка! Он давно сошел с ума. Вся студия только об этом и говорит. Носит ей пледы в ротонду, чтобы у нее ножки не замерзли. Фу!

— А что мартышка?

— Мартышка — дура, блаженная. Ничего не замечает. Кромсает свои пленочки. Будь я на ее месте!.. — Она закатила глаза.

— А что хозяйка? — не унималась голая сверху.

— Знаешь, крошка, правду говорят, что последними обо всем узнают мужья и жены.

Зарецкая оцепенела. Кто-то, проходя мимо, приветствовал ее. Она подняла в ответ руку с бокалом и улыбнулась. Рука так и осталась поднятой. Губы, растянутые в улыбке, одеревенели. Она смотрела на капитанский мостик. Ленни увидела ее и помахала рукой. Ожогин, глядевший в этот момент на Ленни, даже не обернулся. И по этой детали, по его напряженной позе, по тому, как он склонял к Ленни голову, Зарецкая вдруг поняла, что все — правда. Не врут полуголые, не врут. Из глубин ее сознания всплыло и встало перед ней множество примет, признаков, мельчайших подробностей поведения Ожогина, случаев, которые она не хотела замечать, но которые теперь ясно говорили ей, что она потеряла его уже много месяцев назад. Она сорвалась с места и почти бегом устремилась куда-то, сама не зная куда. Бежать! Не видеть их! «Потеряла. Потеряла. Потеряла», — стучало у нее в голове. Потеряла? Она остановилась. Ну нет! Так просто она его не отдаст.

Между тем на капитанском мостике, к неудовольствию Ожогина, собралась целая толпа.

— Посмотрите, это не Александр Грин прохаживается в носовой части? До чего же его «Алые паруса» популярны! Приторно сладкая история, однако, сколько любителей пить кофий с десятью кусками сахара! — загнусавила дама, утянутая в корсет. Ее шляпка была украшена свежими вишнями и персиками: целая фруктовая корзинка на голове. Дама то и дело наклонялась, и ее спутники с радостью отрывали по ягоде. «Что за дура!» — с раздражением подумал Ожогин.

— Низкий вкус — проклятие этой нации, — забубнил в ответ толстяк с длинными неряшливыми волосами.

Ожогин растерянно улыбнулся и покрутил головой в поисках Пети, который обычно ловко умел объяснить ему, что вокруг за люди и как себя с ними вести. Но того поблизости не было.

— Это писатели из знаменитой местной коммуны, — шепнула ему на ухо Ленни, приподнявшись на цыпочках и обдав запахом легких духов, настоянных на аромате иноземного цветка. — Не обращайте внимания.

Писатели тем временем приветствовали печальную даму со стрижкой под Сару Бернар и маленького человека с желтой кожей и быстрыми птичьими глазами, который тут же впорхнул в разговор.

— Почему вы не даете снимать людям с другим менталитетом? — обратился он к Ожогину — Тем, кто видит шелковую изнанку мира? Вы загубите русское кино. Во Франции в кино работает Сальвадор Дали, а кто из русских продюсеров пригласил Казимира Малевича?

— Браво, браво! — захохотал неряшливый толстяк. Дама во фруктовой шляпке наклонилась и предложила маленькому желтому человечку вишенку, тот оторвал целую горсть. Мимо прошел официант с подносом, уставленным напитками, и настроенная на скандал компания тут же подхватила стаканы с красным вином. Ожогин до краев наполнил свой, а печальная дама решительным жестом взяла с подноса целую бутылку, пробормотав себе под нос: «Искать виночерпия, пытать чертей, и смерти я увижу поводок…» — и нахмурилась, прислушиваясь к своим голосам. «И она тут сегодня…» — донесся до Ожогина чей-то шепот. Была названа фамилия знаменитой поэтессы.