Гобелен - Фиона Макинтош (2015)

Пока подруги шептались, Джейн поглубже запрятала страх. Они миновали суровых гвардейцев в медвежьих шапках, прошли сквозь помещение под часовой башней и, наконец, вместе с остальными представителями лондонского высшего света, попали на территорию дворца. Джейн вздохнула с облегчением. А когда разнеслась весть, что король все еще в своих покоях, Джейн показалось, удача на ее стороне.

– Сядем здесь, – предложила миссис Морган и повела подруг в зал с низким сводчатым потолком. Стены там были отделаны панелями. – Путь короля всегда лежит через эти покои.

Беглым, почти отсутствующим взглядом Джейн окинула комнату. В отделке преобладали нежнейшие оттенки зеленого, ковер являл собою впечатляющее сочетание густо-зеленых и густо-синих тонов. В комнате было три окна, под каждым стояла широкая скамья, обитая темно-фиолетовым бархатом. Миссис Морган выбрала центральную скамью, они сели, Уинифред оказалась между Сесилией и миссис Морган. Тянулось время; развлекались тем, что разглядывали придворных и лакеев, привычно снующих туда-сюда. По залу степенно перемещались дамы в шелковых платьях с широкими кринолинами и джентльмены в напудренных париках; шептались, сплетничали. Все ждали появления короля, каждый рассчитывал успеть поклониться ему, а может быть, даже удостоиться монаршего взгляда.

Джейн глаз не сводила с двери, откуда, по заверениям миссис Морган, должен был выйти король. Подруги тихо переговаривались, обсуждали придворных, делились светскими сплетнями. Джейн потеряла счет времени; вероятно, минуло не меньше часа, прежде чем заветная дверь распахнулась. Джейн ожидала увидеть высокого, величавого мужчину, а в дверном проеме возник коренастый, крепко сбитый персонаж в парике с длинными, седыми от пудры буклями. Парик был сдвинут практически на затылок, максимально открывал широкий лоб и щеголял прямым пробором. По обе стороны от пробора клубились букли. Джейн глубоко вдохнула, опустила взор перед тучным немцем, державшим в руках судьбу ее мужа.

По знаку миссис Морган она поднялась, сделала глубокий реверанс. Так же поступили все дамы. Король приближался к ним. Джейн потрясли его пронзительные голубые глаза и то обстоятельство, что щеки, розовые сами по себе, были еще и густо нарумянены и совпадали по оттенку с толстыми чувственными губами.

«Не дай себя обмануть, Джейн. Король обладает острым умом», – прозвучало у нее в голове. Чей это был голос? Уинифред? А может, мнимой прачки Робин? Раздумывать Джейн не могла – ее подталкивала вперед миссис Морган. Джейн скользнула навстречу королю Георгу, отдаваясь на его милость.

– Он почти не говорит по-английски. Зато владеет французским, хотя, конечно, отдает предпочтение немецкому, – прошипела ей вслед миссис Морган.

Джейн немецкого не знала, но учила в университете французский. Что касается Уинифред, она владела французским в совершенстве. Поэтому Джейн без дополнительных размышлений обратилась к королю на этом языке. Сама не понимая от чего – от страха или от желания задобрить короля, – она бухнулась на колени и в этой подобострастной позе протянула ему бумажный свиток.

Вокруг раздались вздохи, прошелестел шепот – наметанный глаз истинного придворного ничего не упускает. Поведение Джейн потрясло абсолютно всех, а многих и напугало – здесь не привыкли к такому самоуничижению. Но Джейн более не заботило, как она выглядит в глазах общества.

– Ваше величество, пред вами – женщина, имеющая несчастье быть графинею Нитсдейл. Умоляю, выслушайте мою нижайшую…

Король вздрогнул, но, услышав слово «Нитсдейл», напрягся, подпустил отвращения во взгляд, поджал свои толстые губы и продолжал идти, будто никакой просительницы вовсе не было. Он лишь бросил несколько слов ближайшему придворному.

– Ваше величество! – воскликнула Джейн, возвысив голос, презрев здравый смысл. – Пожалуйста, смилуйтесь над моим мужем! Вот, я принесла прошение. Мой муж…