Уснуть и только - Дина Лампитт (1996)

– Я не знаю. Это очень трудно объяснить. Все, что происходит в потустороннем мире, скрыто от нас.

Сестры молча смотрели друг на друга, наконец, Агнес вздохнула.

– Я ничего не понимаю, но я люблю тебя, Дженна. Ты всегда была так добра ко мне. Хочешь, я для тебя сыграю?

Бросив взгляд на заходящее солнце, Дженна кивнула:

– Хорошо, только недолго. Бенджамин скоро будет дома.

Агнес сняла со стола лютню и заиграла, но, вопреки обыкновению, сегодня в ее мелодии звучали ярость и огонь, гнев, страх и страсть. Может быть, хотя сестры об этом и не подозревали, на нее повлияло невидимое присутствие Ричарда Мейнарда, медленно бродившего в это время совсем неподалеку от их дома?

– Что с тобой происходит сегодня? – спросила Дженна, с любопытством глядя на сестру.

– Я все время думаю о Деборе. Мне кажется, она наградила Мейнарда чужим ребенком.

– Я никогда не верила, что это его ребенок, – задумчиво ответила Дженна.

– Бедный Ричард, – вздохнула Агнес, и ее лютня тотчас отозвалась грустной мелодией. – Я никогда не любила этого человека, но такого зла я ему не желала.

– Так же, как и я.

Откуда-то донесся странный звук, похожий на приглушенный крик. Агнес перестала играть, и сестры встревоженно переглянулись.

– Что это?

– Не знаю.

Дженна встала и обошла вокруг дома, но нигде никого не было, только дикие утки плавали в пруду и шелестела листва под дуновением вечернего ветерка.

– Наверное, это какая-нибудь птица, – неуверенно предположила Дженна, вернувшись в дом.

– Но не тот призрак, что тебе является?

– Надеюсь, что нет. – Дженна поцеловала Агнес в щеку. – Мне нужно идти. Передай отцу привет.

– Ты не подождешь его?

– Нет, Бенджамин будет волноваться, если я задержусь.

Дженна вышла из дома и растворилась в сумерках.

Колокольчики, которые Ричард сорвал для своей жены, успели завять, а ребенок, не переставая, кричал во сне. Вот уже вторые сутки рядом с ним не было ни отца, ни матери, чтобы приласкать и успокоить его. Слуги, работавшие в Бэйндене, могли только предполагать, что между хозяином и его женой произошла серьезная размолвка – некоторые видели, как Дебора бежала к реке, а разгневанный Мейнард мчался вслед за ней. Хозяйка так и не вернулась домой и, как говорили, пряталась у своего старшего женатого брата, но хозяина это, казалось, совершенно не волновало. Он делал вид, будто ничего не замечает, если слово «не замечает» применимо для описания поведения человека, который каждый вечер напивается до бесчувствия, разговаривает сам с собой и ничего не ест.

Атмосфера в доме была такая, что младшая служанка большую часть дня проводила в слезах. Няня младенца тоже недалеко ушла от нее и едва не упала в обморок, услыхав бешеный рев Ричарда:

– Уберите от меня этого ублюдка! Я не хочу видеть его в этом доме, слышите?! Никогда!

Но возбуждение и любопытство возобладали над страхом, и не прошло и нескольких часов, как неосторожные слова Мейнарда стали известны всей деревне, и матушка Мауд получила возможность высказать свою точку зрения.

– По-моему, факты сами говорят за себя, – уронила она, многозначительно покачивая головой.

– Вы хотите сказать, что ребенок не от хозяина Мейнарда?

Вместо ответа Мауд задала встречный вопрос.

– Разве Дебора Вестон раньше не была помолвлена с другим? И разве эта помолвка не была внезапно разорвана по непонятным причинам?

– Да.

– И после этого Дебора в неприличной спешке выскочила замуж за Ричарда Мейнарда, а семь месяцев спустя родила ребенка, не так ли?

– Вы хотите сказать?.. – Ахнув, няня возбужденно хлопнула себя ладонью по щеке. – Вы хотите сказать, что отец ребенка – Бенджамин?!

В карих глазах Мауд светилось торжество. Такого славного скандала, пожалуй, не было с прошлого Рождества, когда молодого господина Тома видели нежно держащимся за руки со своим приятелем-студентом.