Изгнание - Дина Лампитт (1995)

Николь снова и снова возвращалась мыслями к этим двоим, пока Эммет помогала ей одеваться к вечеру. Они поженились, когда ей было шестнадцать, а ему – двадцать пять, оба были девственниками, хотя Карл был без ума от гомосексуалиста, очаровательного красавца Георга Вильерса, герцога Бекингема, позже ставшего любовником его отца. Николь пыталась выяснить что-нибудь об этих отношениях, задавая Джоселину всякие каверзные вопросы, но из его ответов было понятно, что связь была чисто платонической, а король, хотя и был гетеросексуален, был одно время просто потрясен тем участием и пониманием, которым окружил его романтичный и блистательный Бекингем, когда юноша был совершенно одинок. Женитьба не принесла Карлу любви, которой он ждал с таким вожделением, потому что Генриетта-Мария, увидев своего мужа первый раз, горько разрыдалась, и после этого целых два года они жили раздельно.

– Но они хоть переспали? – спросила Николь своего мужа.

– Я думаю, что они выполнили свой супружеский долг, что было отвратительно для обоих. После этого они отказались заниматься тем, что им было столь неприятно.

– Ну и каким же образом это все изменилось? – все больше интересуясь, продолжала спрашивать Николь.

– Прежде всего, он отправил домой всех ее слуг-французов, а когда королева спросила его, зачем он это сделал, его величество ответил, что раз это его дворец, он собирается подчинить ее себе. С этими словами он втолкнул ее в свою комнату и запер ее на ключ просто для того, чтобы приструнить жену. От отчаяния королева разбила кулаком окно, и королю пришлось силой, грубо, забыв о своих манерах, оттаскивать ее от разбитого стекла, после чего у нее на теле остались ужасные синяки.

– Боже мой! – воскликнула Николь, вспомнив, как ее удивил и шокировал когда-то этот рассказ.

– А потом Бекингема убили, чего он вполне заслуживал. Вот тут-то и наступила перемена. Король был безутешен, Генриетте-Марии пришлось его успокаивать, и они влюбились друг в друга. Их любовь была искренней, сознательной и духовной и физической, к тому же ужасно романтичной. Правда, они могли за один час поцеловаться раз сто.

– Потрясающе!

– Раньше она считала его отвратительным, но теперь никак не могла насладиться его обществом. Они проводили вместе каждую ночь, и небезрезультатно! Их первый ребенок, к несчастью, умер, а вторым стал этот маленький дерзкий сорванец, который рыскает по всему Оксфорду и ищет с тобой встреч.

«Но не так уж долго это продлилось», – думала Николь, в то время как Эммет продолжала «упаковывать» ее в пышное кружевное платье. Ибо, если верить слухам, молодой красивый принц, слишком взрослый для своих четырнадцати, которые в скором времени собирался отпраздновать, уже устал от леди Аттвуд и воспылал новой страстью: это была восемнадцатилетняя, очень хорошенькая любовница одного из солдат личной королевской охраны. Эта дамочка, к счастью, горела желанием сделать принца настоящим мужчиной.

«А вот здесь, – думала Николь, час спустя заходя в покои Генриетты-Марии и расположенные в Мертон-Колледже, – живет мать этого маленького похотливого дьяволенка, которая опять собирается рожать».