Изгнание - Дина Лампитт (1995)

– Они злоупотребили его доверием, – прошипел сэр Дензил, поджав губы. – Как могут титулованные аристократы выступать против своего короля?

– При сложившейся мрачной ситуации, – серьезно сказал Джоселин, – я думаю, мы станем свидетелями еще многих измен. Просто немыслимо – всех считать союзниками, – мрачное лицо сэра Дензила, казалось, потемнело еще больше.

– Чем же все это кончится?

– Кто знает? Но творящиеся в стране гражданские беспорядки, без сомнения, ни к чему хорошему не приведут, – Аттвуд осушил еще один бокал. – Однако среди всего этого есть и хорошие новости. Племянники короля, принцы Руперт и Морис, едут из Богемии, чтобы присоединиться к нему.

– Принц Руперт? – спросила Николь. – Он случайно не сын Зимней Королевы?

Мужчины уставились на нее в недоумении.

– Он является сыном сестры короля, Елизаветы. Ее называют Червонная Дама, и я никогда не слышал, чтобы ее звали как-то иначе, – нахмурился сэр Дензил. – Иногда, Арабелла, ты говоришь очень странные вещи.

Она пожала плечами, решив не давать ему повода для спора:

– Простите, отец. Мне казалось, что я слышала, как кто-то назвал ее так. Так, значит, Руперт тоже будет в Ноттингеме?

Джоселин улыбнулся:

– Он со своими людьми уже добрался до Ньюкастла. Он один из лучших фехтовальщиков в Европе, и его помощь дядюшке будет очень кстати.

Николь снова вспомнила имена Эррола Флина и Дугласа Фэрбенкса и засмеялась от удовольствия:

– Я очень надеюсь, что мне удастся его увидеть.

– Если он будет в Ноттингеме одновременно с нами, я сам лично прослежу, чтобы ты была ему представлена, – напыщенно проговорил сэр Дензил.

– Я никогда этого не дождусь! – воскликнула Николь.

Чувство нереальности теперь усиливалось мыслями о том, что она повстречает настоящих исторических персонажей, ставших в ее веке легендарными, и от предчувствия этого ее начало трясти, как в лихорадке.

– Я думаю, вы понравитесь принцу, – сказал лорд Джоселин, и его глаза странно блеснули.

– Откуда вы знаете?

– Потому что, прошу прощения, госпожа, но говорят, что он ценит красивых женщин.

Слегка шокированная, Николь подумала, что это первый комплимент, который она получила в качестве Арабеллы, если не считать конкретные намеки сэра Дензила. У нее появилось жгучее желание посмотреться в зеркало. Она встала:

– С вашего позволения, джентльмены, я бы хотела пойти отдохнуть. Сегодняшнее путешествие утомило меня гораздо больше, чем мне казалось, – с какой легкостью, подумала она про себя, ей удалось найти подходящий предлог, чтобы покинуть комнату, и преподнести его в манере этого далекого столетия.

Лорд Джоселин поклонился:

– До завтра, госпожа Локсли.

– Надеюсь, – сдержанно ответила она.

Оказавшись за дверью, она тут же бросилась в свою комнату и достала из саквояжа ручное зеркало, которое было теперь чуть ли не главной вещью в ее туалете. Посмотревшись в него, она обнаружила, что Арабелла действительно очень мила. В свете свечей волосы цвета спелой пшеницы отливали золотом, вьющиеся пряди колыхались подобно волнам, когда она качала головой. Глаза блестели и в полутьме казались почти сапфировыми, ярко-розовые губы кривились в легкой усмешке.

– Ты только посмотри на себя, – вслух проговорила Николь, – всего несколько стаканов вина – и ты ухмыляешься, как дурочка. Если бы тебя сейчас увидел Луис, он бы смеялся до коликов.

Но жестокая правда была в том, что Луис был от нее на расстоянии миллионов световых лет. И Луис, который спал с гибкой стройной женщиной, скорей всего, не стал бы смеяться, а нашел, что эта приторная красота из другого столетия вовсе непривлекательна и не удостоил бы ее даже улыбкой.