Изгнание - Дина Лампитт (1995)

– Где, черт возьми, ты была? – разъяренно спросил он.

– Покупала кружево. А что случилось?

– Я искал тебя повсюду. Говорят, что сегодня во второй половине дня король торжественно въедет в город со своими детьми и племянниками. Клянусь Небом, если я хоть что-то пропущу, я тебя высеку.

– Вы не осмелитесь, – ответила Николь, сверля его глазами. – Или вы будете вести себя со мной учтиво, или я уеду отсюда немедленно.

Они с ненавистью смотрели друг на друга, и тут Николь заметила, что в его глазах появилось совсем другое чувство, они засветились желанием, вид у него сделался глупым, он стал похож на круглого дурака.

– Извини меня, дорогая, – сказал он таким напыщенным тоном, что Николь чуть не стошнило, – просто я чувствую, что это очень важный день в истории страны, и мне бы не хотелось пропустить хотя бы одно его событие.

– Тогда идите туда пока без меня, – ответила Николь, – я присоединюсь к вам позже.

Но он с этим не согласился, а, заставив накинуть теплый плащ, так как ветер с реки все усиливался, и становилось холоднее, быстро повел ее на базарную площадь. Когда они вышли из гостиницы, начал моросить мелкий дождь, и, посмотрев вверх, Николь увидела, что небо затянуто низкими свинцовыми тучами. Утреннее солнце исчезло, и вместе с ним, казалось, улетучилось праздничное настроение жителей города. Теперь все выглядели мрачными и замерзшими, и лишь только королевские солдаты в красивых одеждах и блестящих доспехах вносили некоторое оживление в мрачную картину всеобщего уныния. Сэр Дензил, однако, не обращал ни на что внимания, он энергично работал плечами, так же как два его спутника, пробираясь в первые ряды толпы, которая собралась на площади и с нетерпением ожидала, когда король въедет в Ноттингем и поприветствует своих подданных.

И вот, наконец – Николь не смогла бы сказать точно, когда это произошло – король появился: за ним следовала его семья, а за ней – целая толпа придворных и преданных королю дворян, среди которых в первых рядах ехал лорд Джоселин Аттвуд. Процессию завершали ряды пехотинцев, все они были прирожденными солдатами и уроженцами Йоркшира. «Отбросы общества», – проговорил кто-то в толпе, но на эти слова никто не обратил внимания, потому что, несмотря на то, что день был пасмурный, а в толпе были люди, настроенные враждебно, зрелище все же было захватывающим.

Король ехал на прекрасном белом коне; маленькая худая фигура Карла казалась величественнее, чем была на самом деле. Следом за ним ехали Карл II и его брат Джеймс. Персонажи, которых Николь видела в учебниках по истории, вдруг предстали перед ней во плоти, она не могла поверить своим глазам, и на какое-то мгновение у нее закружилась голова. Когда она снова пришла в себя, толпа приветствовала еще одного участника процессии – мужчину, одетого в дорогой малиновый плащ с золотой отделкой, его темные глаза выискивали в толпе красивых дам, и он посылал им грациозные воздушные поцелуи.

– Кто это? – шепотом спросила Николь у сэра Дензила.

– Принц Руперт, – ответил он, и в его голосе прозвучала гордость, которая сделала его в тот момент почти нормальным человеком.

Николь застыла от изумления. Один из главных героев гражданской войны, человек, чье имя вошло в историю, скакал на коне в каких-нибудь нескольких футах от нее. К ней с новой силой вернулось ощущение того, что это всего лишь фильм, что все эти люди только актеры и актрисы, и она готова была засмеяться от фантастичности всего, что она видела, слышала и ощущала. Запах немытых тел и конского пота, смешанный с запахом дорогих духов, которыми знать пыталась скрыть то, что не моется по нескольку недель, был одновременно и отталкивающим, и завораживающим.