Опрометчивый поступок - Джудит Айвори (2002)

Он благоразумно остался вместе со своими спутниками у входа и вступил в светскую беседу с матроной, достаточно августейшей, чтобы явиться в одиночку. Ее муж, как выяснилось из разговора, в этот момент отстреливал гусей в Шотландии. Сэм слушал вполуха, одновременно обыскивая глазами помещение и постоянно подвергаясь риску столкнуться с настойчивым взглядом Гвен. Она явно пыталась привлечь к себе его внимание: не то хотела публично высказать свои претензии, не то помириться. Ни одна из перспектив его не прельщала. Он надеялся, что за ужином они окажутся как можно дальше друг от друга, а уж если совсем повезет, то не перемолвятся за этот вечер ни словом. Все, что он говорил до сих пор, было уже неактуально – значит, из разговора не могло выйти ничего, кроме новых обид. Гвен была не из тех, кто делает вид, будто ничего не произошло. Она предпочитала выяснять отношения.

Сэму живо вспомнилась Лидия. Что бы он ей ни говорил, какую бы чушь ни нес, она никогда не копалась в оттенках его чувств, не вскрывала их, как в анатомичке. Она или смеялась над его словами, или парировала их. Лидия могла за себя постоять.

Ему ее недоставало – ох как недоставало!

Сэм украдкой скользил взглядом по лицам, зная со всей определенностью, что явился сюда только для того, чтобы повидать Лидию. И вдруг увидел гордый затылок, увенчанный короной каштановых волос, приведенных в повиновение с помощью серебряной сетки и украшенных шелковыми цветами. Он еще не успел толком понять, Лидди это или нет, а тело уже ответило: да, это она! Ее вид мгновенно взбудоражил кровь, и с этим ничего нельзя было поделать. Как радостно, как чудесно было просто видеть ее! Как она была хороша! И разодета, словно принцесса. При мысли о том, что на этом безупречном наряде нет ни пятнышка грязи, Сэм невольно улыбнулся. Лиф платья мягко переливался – должно быть, был унизан перламутровыми блестками.

Кожа тоже цвета перламутра, нежная и шелковистая.

Лидия повернулась. Теперь она стояла вполоборота к Сэму, улыбаясь тому, с кем говорила. Он мог видеть даже через комнату, как длинны и густы ее ресницы, как таинственно они затеняют глаза. Ее выразительный рот с полной нижней губой был чуть тронут помадой. Она сияла, как драгоценный камень среди невзрачной гальки.

Сэму пришлось вытянуть шею, чтобы как следует разглядеть собеседника Лидии. Это был молодой человек, довольно ладно скроенный, хотя и полноватый в талии, и – черт его возьми! – такой же лощеный, как и каждый истинно английский джентльмен. Он склонялся к Лидии с таким видом, словно имел на нее какие-то права или желал бы иметь. И без того взбудораженная, кровь Сэма буквально вскипела, вызвав из своих глубин чудовище – яростную ревность. Он почувствовал в незнакомце соперника и, еще не зная, что у того на уме, готов был протолкаться к нему, схватить за ворот и без долгих разговоров вышвырнуть в первое попавшееся окно, чтобы поближе познакомился с брусчаткой двора.

Ему хотелось крикнуть: «Руки прочь – она моя!» Но рассудок напомнил, что это не так. Сэму достало благоразумия не совершить ничего предосудительного. Он отвел глаза с пылающим от гнева лицом.

Увы, долго избегать Лидию взглядом было выше его сил, и вскоре он заметил, что снова разглядывает эту пару. Очевидно, ее собеседник что-то почувствовал, так как он повернулся. Глаза их встретились. Сэм постарался вложить во взгляд весь вызов, на какой только был способен. Когда англичанин отвернулся, вид у него был уже не такой самодовольный. С вежливым поклоном он отошел от Лидии и исчез в толпе. Теперь и она, в свою очередь, оглянулась узнать, в чем дело.

Лицо ее смертельно побелело. Сэм улыбнулся в надежде, что это отчасти смягчит шок от его внезапного появления. Не – сводя с него застывшего взгляда, Лидди схватила кого-то рядом за плечо и пошатнулась, словно собралась потерять сознание. Сэм пожалел, что это не он стоит сейчас рядом с лей, – он бы подхватил ее на руки.