Опрометчивый поступок - Джудит Айвори (2002)

– Года два. – Сэм заставил себя встряхнуться. – Ну, что? Теперь ты сменишь гнев на милость? Разве я тебя не разжалобил?

Лидди не отвела взгляда. Пока они смотрели в глаза друг другу, все было, как на пустошах. Но потом она сказала:

– Держи лук, твоя очередь.

Ничего не оставалось, как протянуть руку.

– Долго ты жил на ранчо с отцом?

– До шестнадцати лет. Мы не ладили друг с другом, просто не могли найти общего языка. Моя мать рано его оставила. Когда она умерла, бабушка привезла из Чикаго кое-какие ее вещи. Обратно мы поехали вместе.

– А что ты говорил про железные дороги?

– Мне удалось на них заработать.

Теперь, когда они держали лук вдвоем, он стал как бы связующим их звеном. Лидия отвела с лица выбившуюся прядь, заправила ее под шляпку с украшением из перьев. Самое длинное и пушистое потянулось тонкими волосками за ее рукой.

Как он мог когда-то счесть ее внешность заурядной? Как посмел оскорбить таким словом изысканную прелесть ее лица? В этих чертах не было ничего ординарного. И уж точно он никогда не встречал таких сияющих глаз.

– Твоя очередь, – повторила Лидия.

– А можно пару раз выстрелить для пробы?

– Конечно. Кстати, хочешь это?

Она пошевелила пальцами в кожаных наконечниках.

– Зачем? Это для неженок, – надменно бросил Сэм.

И промахнулся так позорно, что разразился бранью. Лидия смеялась, пока у нее не подкосились ноги.

– Почему? – спросил он сердито. – Почему ты так стремишься меня выпроводить?

Смех оборвался так внезапно, словно ей зажали рот.

– А ведь верно, – проговорила Лидия с чем-то вроде запоздалого удивления. – Если ты уедешь, кто позабавит меня своими промахами?

– Я не об этом, – настаивал Сэм. – Почему ты меня сторонишься? За что злишься на меня?

– Ты это заслужил, – сказала Лидия, уже не улыбаясь и глядя в землю. – Понимаешь, я ненавижу лицемерие!

Быть одним человеком, а строить из себя другого, стыдиться своих поступков и таить их. Когда ты здесь, все напоминает мне о том, какой я стала лицемеркой.

– Значит, во всем виноват я?

– Не ты, а пустоши! – со вздохом объяснила Лидия. Сэм понял, что она имеет в виду.

– Милая, – начал он мягко, – не стоит себя обманывать. Ты говоришь, что пустоши превратили тебя в лицемерку, но так ли это? Ты лицемерила задолго до этого – и прекрасно с этим уживалась. Мое появление лишь сделало тайное явным: три дня ты была собой, своим истинным «я» и наслаждалась этим сверх всякой меры.

– Ты все упрощаешь.

– Разве? Я думал, наоборот. Ты хочешь быть такой, какой себе больше нравишься, и чтобы все одобрили и перемены в тебе, и каждый твой поступок, вплоть до мимолетной интрижки на пустошах. А этому не бывать.

– Я хочу честно смотреть в глаза своим близким.

– А быть честной в собственных глазах – это не важно?

– Уезжай, Сэм! Ты заставляешь меня нервничать.

Еще час назад Сэм отмахнулся бы от этих слов, счел бы их благовидным предлогом. Но в его присутствии Лидия стреляла раз от разу хуже: от желтого – к красному, от красного – к синему. Возможно, в ее словах была доля правды.

Ну, а его меткость улучшалась от одного пробного выстрела к другому. Стоило начать первый тур, как стрела вонзилась в желтый круг. Сэм уставился на нее, не веря своим глазам и не находя ни единого хлесткого замечания, достойного этой маленькой личной победы. Хотелось, чтобы Лидия как-то отреагировала на то, чему, конечно, не суждено было повториться.

Сэм покосился на девушку. Она в изумлении смотрела на мишень, потом перевела взгляд на Сэма.

– Неплохо…

Тон ее означал прямо противоположное. «Ах, Лидди, Лидди», – подумал Сэм.

– Ты не рада за меня? ' – Я просто в восторге.