Опрометчивый поступок - Джудит Айвори (2002)

Лидия выбранила себя за глупость и отказалась всерьез размышлять над ситуацией, тем более что отвлечься было проще простого, Присутствие Сэма путало мысли и будоражило чувства. В его лице Лидия нашла великолепный образчик мужской красоты и силы. Сам он, при всей своей врожденной скромности в самооценке, все-таки сознавал, что внешне весьма привлекателен. Казалось, его это забавляло. Он не задирал носа, да и вообще не придавал этому никакого

значения, однако был доволен тем, как выглядит, и не боялся выставлять себя на обозрение.

Итак, первым делом Лидия и Сэм отправились к реке, чтобы смыть следы бурной ночи. На берегу Сэм без колебания разделся донага. Он не только не предупредил Лидию, что собирается это сделать, но и не бросил на нее ни одного смущенного взгляда – очевидно, он находил свою наготу совершенно естественной. На Лидию это зрелище произвело настолько сильное впечатление, что она застыла с приоткрытым и пересохшим ртом.

Природа наделила Сэма отличным телосложением, как будто нарочно для того, чтобы он мог вот так его демонстрировать. Всем своим видом он словно говорил: посмотри на меня, разве я не хорош? И Лидия сполна насладилась зрелищем. Пока Сэм плавал, она стояла на берегу и любовалась им без тени смущения, предписанного хорошо воспитанной юной леди. Когда еще доведется встретить подобное чудо?

Сэм плавал, как рыба – гибкая, проворная рыба с широкими плечами и спиной, бугрившейся мышцами и сужавшейся к крепким бедрам. Вода, похоже, была его родной стихией.

Вот он изогнулся, блеснув белизной ягодиц, и ушел на глубину. Вот он вынырнул и отряхнулся, послав во все стороны фонтан брызг. Но всего прекраснее было то, как Сэм выбирался на берег. Вода струилась с его плеч, стекала по мускулистым рукам. Длинные сильные ноги легко вынесли его на луговую траву. Мышцы бедер и икр при этом так и играли под кожей. Грудь и живот у него были могучие, скульптурно рельефные, в нем не было ничего недоразвитого, ничего укороченного, некстати спрямленного или неуместно округлого.

Любуясь Сэмом, Лидия сожалела о том, что не он позировал Микеланджело для его Давида. Хотя тот и был в своем роде совершенством, до Сэма ему было далеко, и не только по части телосложения. То, что находилось у Сэма внизу живота и легонько покачивалось при ходьбе, было не в пример внушительнее, чем у Давида. Ей пришло в голову, что скульпторы намеренно преуменьшают интимные части тела своих творений. Хотя Лидия и видела множество скульптур, она не была готова к тому, с чем ее столкнула судьба. Или это было так же индивидуально, как и все остальное? В таком случае природа щедро одарила Сэма.

На завтрак они ели очередного кролика и форель, что нельзя было.назвать скудной пищей. Обилие проточной воды тоже было истинным благословением. Вместо того чтобы искать подступы к ручью в зарослях осоки, они вернулись к реке и на совесть вымыли руки. Сэм даже потер их песком. Лидия опустилась на низком берегу на колени и, как могла, пригладила мокрыми пальцами своенравную шевелюру.

– Знаешь, – сказала она, отодвигаясь от воды, – это несправедливо, что личная жизнь должна строиться в угоду предложенному месту. Если она рушится, теряешь все. Твой начальник не прав. Что ты теперь будешь делать, куда пойдешь? И кстати, что ты имел тогда в виду под «привести в чувство, а то и припугнуть малость, чтобы взялись за ум»? Что это за работа такая?

– Скажем так, я улаживаю чужие дела, – ответил Сэм с усмешкой. – Вернее, должен был уладить одно дело. Это не совсем то, чем я обычно занимаюсь, тут случай особый. К тому же у меня не один начальник, а много. Речь идет о политике. Признаюсь, я бы не отказался получить этот пост.

Лидия подняла голову и бросила на него испытующий взгляд. Уж не ослышалась ли она?

– Пост? Звучит солидно. Я думала, речь идет о работе по найму.