Люций пошевелился, я повернула голову и затуманенным взглядом увидела, как клубящаяся тьма поползла по его руке прямо ко мне. Она накрыла нас грозовым облаком, слегка душным и махнущим тьмой, как Демон. А потом Люций сжал мое горло чуть сильнее, и тьмой стало все вокруг.

Тьмой, болью, удовольствием и мной.

2.0 Быть темной богиней

— Люций, иди нахуй, я не буду трахаться с Демоном.

— Даже втроем?

— Нет.

Мы поселились в маленькой гостинице в Пномпене, столице Камбоджи. Люций рвался в соседний Таиланд, но я подозревала, что не за цивилизацией, а за разнообразным сексом. А мне было интересно посмотреть на храмы, на знаменитое озеро-город Тонлесап, вообще оглядеться, раз уж занесло на другой конец мира.

Кондиционеры тут работали по большим праздникам, так что от жары спасал только лениво кружащийся огромный потолочный вентилятор. Я собирала рюкзак, пытаясь понять, все ли нужное взяла с собой, и время от времени поглядывала наверх. Почему-то казалось, что сейчас эта махина сорвется и порежет нас на аккуратные ломтики.

Так, крем от загара, вода, шляпа, телефон, деньги… Даже знать не хочу, как и у кого Люций добыл кредитки. Имена на них были европейские, и мне стало немножко жалко бедняг-туристов. С другой стороны, если они остались живы, то пусть вознесут хвалы своим богам. Это же Люций, он больной.

— Ну почему? — Люций как обычно сибаритствовал среди смятых простыней. Пришел он уже под утро, сытый, довольный, с кредитками, шмотками и телефонами. Демон же до сих пор не вернулся. Не знаю, где его носило, мне было неинтересно.

— Отвянь, — буркнула я. Как настоящий мужчина, Люций во время разграбления магазина начисто забыл о том, что женщины носят белье. Теперь у меня были варианты — идти в футболке и штанах на голое тело или свернуть по дороге на легкий шопинг. На шопинг не хотелось, но белая ткань как-то уж слишком просвечивала.

— Раньше ты употребляла слова вроде «архетип» и «рефлексия». Это ты без меня так скатилась?

— Наоборот, с тобой!

Я тяжело вздохнула и посмотрела на него. Было в этом что-то будоражаще-порочное: обнаженный блондин с черными среди белых смятых простыней — если не вспоминать, что измяла их я лично в одиночестве, корчась тут ночью.

— Понимаешь, ты для меня символ абсолютной романтической любви. А Демон что? Он выглядит вообще как подросток. Я похожа на педофилку?

— Я не могу быть символом, я вообще часть тебя, фактически ты.

— Ну раз ты это я, то сам с ним и трахайся, — подытожила я.

— Мне не нравится, что ты перестала меня бояться, — с ленивой угрозой протянул Люций.

Я обернулась и встретилась с прищуренными черными глазами, в которых плескалась тьма. Да, перестала.

— Я не для того стала темной богиней или как ты меня там назвал, — вздохнула я. — Чтобы тебя бояться. Раньше надо было думать. До того, как вы запихивали в меня эту темную сущность.

— Я назвал тебя темной стороной вампира, понятия не имею, откуда ты взяла богиню.

— Из вашей с Демоном ругани по поводу меня. То есть, когда я обрела темные дары, которые раньше полагались только вампирам, какую-то разновидность бессмертия и при этом не заполучила жажду крови — это не богиня, это хрень какая-то?

Он пожал плечами и взял стакан сока из сахарного тростника с тумбочки. Это было такое развлечение для туристов — сначала смотреть, как его выжимают, а потом пробовать и понимать, что это просто вода с сахаром. Но Люций утверждал, что для понимания оттенков вкуса надо любить кровь. Кровь я не полюбила. Но что-то определенно изменилось, только я пока не могла понять, что.

Я села на край постели, но этого показалось недостаточно, и я подползла на коленях к нему поближе:

— Помнишь, ты мне говорил когда-то, что я самая обычная тыква. Ничем не особенная. Просто попалась по пути. А потом внезапно оказалось, что я твоя половина.

— Я врал, — он пожал плечами.