Я покачала головой. И все-таки, когда он был частью меня, это словно был не он. Он был жестоким, кровожадным и развратным. А этот Люций, живой и настоящий, продолжает играть и даже не рвется меня покусать.

— Иди сюда, — вздохнул он. — Почему я должен выполнять роль скорой психиатрической помощи?

— Потому что ты убил моего психотерапевта.

— Никогда не забудешь?

— Нет, конечно. Именно тогда я в тебя влюбилась.

2.1 Его темная половина

Я подошла ближе. Еще ближе.

Серьезно будет меня утешать?

Сузившиеся глаза смотрели насмешливо, но не зло. И я рискнула сделать еще один медленный шаг.

И попалась.

Люций стиснул мои запястья длинными пальцами, крепко, как наручниками и рванул к себе.

— Давно хотел поговорить с тобой об этом.

— О чем? — как он умудряется делать абсолютную черноту своих глаз такой холодной? И такой страшной.

— О том, как ты чуть не угробила часть меня! Сначала физически, а потом ментально!

Он резко развернул мои запястья — и безжалостное камбоджийское солнце высветило тонкие, почти уже незаметные шрамы на внутренней стороне предплечий. И ничего я не резала вены, почему все так думают?! Вены режут глубже.

— Я не…

— Это. — Он показал на самый короткий шрам на внутреннем сгибе локтя.

Да. Это.

Я попыталась вырвать руки, но добилась только холодной усмешки. Никакая тьма, равняющая меня с вампирами формально, не делала меня сильнее него.

— Я остановилась!

— Допустим. Но потом ты закидывалась колесами до невменяемости, выжигала свои ебнутые мозги, стирала личность! Часть меня!

— Вообще-то мы равноправные части — и не тебя, — огрызнулась я.

Пальцы на запястьях стиснулись так сильно, что я вскрикнула. Отвернулась, стараясь не смотреть в его глаза, но выжигающая тьма в них чувствовалась даже если я ее не видела.

— Кажется, я уже высказал то, что думаю о равноправных отношениях? Или ты думаешь, что-то изменилось?

— Во мне есть… — я осеклась.

— …сила? — прошипел Люций. — Ты думаешь, я не знаю? Думаешь, можно делать вид, что ты просто проглотила кусок гребаной тьмы и ничего не изменилось?!

Я думаю. Я думала.

До этого момента.

Думала, что без связи метки и чтения мыслей он не поймет, во что я превратилась. Насколько я стала — иная.

— Ты думаешь, что можешь мне сопротивляться? — он снова дернул меня к себе и я не удержалась, посмотрела ему в глаза.

И попалась второй раз, захваченная тьмой.

— Ты думаешь, что обрела способность управлять этой силой? — Улыбка Люция была тонкой и острой как гаррота, и это была слишком опасная ассоциация. Опасно близкая.

— Управлять собой… — под его взглядом я выпрямила спину, откинула голову, подобрала под себя ноги, устраиваясь на коленях рядом с ним. Хотя больше всего мне хотелось бежать отсюда. Но я даже не понимала — это принуждение или мое собственное желание.

Я в очередной раз обманулась, действительно почувствовав себя на равных.

Очень зря.

— Управлять мной?.. — прошептал Люций еле слышно, но его шепот был для меня сейчас центром вселенной. Черной дырой, которая всасывала в себя все, что было вокруг. Воронкой ужаса.

Он смотрел на меня с насмешливым ожиданием, пока я пыталась сделать хотя бы один крошечный вдох, но не могла — горло было сжато ледяным страхом.

Пальцы на моих запястьях медленно разжались, но следы от них и ощущения наручников все еще остались. Однако меня больше никто не держал.

Кроме взгляда.

Взгляд приказывал. Без вампирского принуждения, без давления метки, без какой-либо магии я понимала, что должна сделать и не могла сопротивляться. Медленно наклонилась, все еще держа спину выпрямленной и почти коснулась насмешливых губ Люция, когда его змеиный язык стремительно проскользнул мне в рот, а рука надавила на затылок, принуждая к глубокому, очень глубокому поцелую.