Анжелика в Новом Свете - Анна Голон, Серж Голон

— О, за него не беспокойтесь, — сказал ей Элуа Маколле, с которым она поделилась своими опасениями. — Этот народ я знаю. У них у каждого в запасе несколько жизней. Вам кажется, что ему приходит конец, а он, может, только сейчас и оживает…

— И все-таки вы не могли бы отнести ему напиться? — попросила его Анжелика. — Ведь если, не дай бог, он умрет во время переговоров, это не улучшит наших дел!

Канадец выполнил ее просьбу, он отнес воду в сосуде, выдолбленном из тыквы, вождю могавков, так счастливо избежавшему гибели от руки врагов. Этот знак внимания, казалось, пришелся ему по душе.

Ирокезы молчали. Они переживали рассказ Уттаке об убийстве их вождей, и их живое воображение рисовало им все подробности коварного ночного набега врагов. Время от времени кто-нибудь задавал вопрос, и затем снова все погружались в раздумье.

Наконец, Жоффрей де Пейрак встал и начал говорить. Он часто прерывал свою речь, чтобы Никола Перро мог не спеша, сохраняя торжественность, перевести каждое его слово, и чтобы ее слышали даже те, кто стоял вдали, у самой реки.

— Теперь слушайте меня все. Я знаю, что законы священной мести запрещают вам касаться еды до тех пор, пока убитые не будут отомщены. Вы только что выиграли бой у патсуикетов, вы разгромили их и полностью уничтожили. Вы можете считать, что выполнили свой долг перед покойными вождями, ибо виновны во всем только патсуикеты, и они теперь жестоко наказаны. Я знаю, что ненависть ко мне переполняет ваши сердца. Но я говорю вам, что, заключив дружественный союз со Сванисситом, я и после его смерти считаю вас своими друзьями. Как видите, я встречаю вас без всякого страха. Я не хочу оскорблять память вашего великого вождя и считать вас, его братьев, своими врагами, конечно, если вы сами не проявите враждебности по отношению ко мне. Прежде всего я приготовил вам еду. Вы прикоснетесь к ней лишь тогда, когда сердца ваши успокоятся и вы убедитесь, что ваша честь восстановлена. Тогда вы насытитесь ею. Здесь двадцать глиняных кувшинов с маисом, четверть лося, два медведя, а также тыквы и сухие ягоды, чтобы ваш сагамит получился душистым. Вы должны подкрепиться, воины, ибо вы так устали от битв и долгого перехода, что, ослепленные гневом, не думаете о будущем своего народа.

Какой-то индеец встал и начал злобно возражать де Пейраку, но стоявшие рядом заставили его замолчать. Было ясно, что они сгорают от любопытства, что же еще приготовил для них Человек Гром.

— Здесь топоры и английские ножи, чтобы вам было чем защищаться, два бочонка пороха и пуль, три фитильных мушкета и кремневое ружье.

— Ты и Сванисситу подарил ружье! — крикнул кто-то.

— Оно останется с ним навечно, он возьмет его с собою в Страну Великих Охот. А вот здесь вы найдете то, чем можете воспользоваться сейчас же. Не отказывайтесь и не улыбайтесь презрительно. Здесь виргинский табак, и нет ничего бесчестного в том, чтобы выкурить трубку, прежде чем решить: война или мир. Табак только придаст вам мудрости.

Уттаке и Тахутагет, посовещавшись между собой, взяли трубки. Слишком велико было искушение для индейцев, у которых от слабости кружилась голова и минутами мутился разум. Никола Перро, Мопертюи и его сын, Пьер-Жозеф, раздали индейцам связки сухих листьев табака и несколько трубок, которые индейцы передавали друг другу.

— Я вас на минутку покину, — сказал Маколле женщинам. — Пойду потолкаюсь среди этого сборища. Вроде жареным не так пахнет… Этим надо пользоваться.

Он прикурил трубку у одного из ирокезов, уселся среди них и завел беседу, словно с добрыми соседями. Никола Перро и Мопертюи с сыном, спустившись к реке, шумно здоровались со знакомыми индейцами.

У Анжелики замерло сердце, когда она увидела, как эти мужественные люди, безоружные, расхаживают среди кипящей злобой толпы врагов.