Анжелика в Новом Свете - Анна Голон, Серж Голон

Запах руды, который, как она сразу уловила, исходил от одежды четверых хозяев этой лачуги, впитавшийся в их покрасневшие, натруженные ладони с въевшимся в кожу порохом и каменной пылью, этот необыкновенный ладан, пронизавший здесь все, — как напоминал он то, что в те далекие годы окружало Жоффрея де Пейрака, словно какая-то хрупкая и глубоко личная тайна. Нет, она не знала его до конца. Она постигала его понемногу. Граф де Пейрак, покорявший своими празднествами Тулузу, граф де Пейрак, ведущий в бурю корабль, граф де Пейрак, смело выступающий против королей и султанов, — да, все это был он…

Но кроме того, что он был воин и дворянин, он был ученый, и он многое таил в себе, не имея возможности высказать свои мысли, потому что никто из современников не мог понять его. Это был человек, преданный рудничному делу, первой науке, которая, раскрывая невидимые и неуловимые тайны, объясняет детство мироздания… Здесь, в Вапассу, он проник в свое царство — в недра земли, где дремлет золото и серебро. Теперь уже Анжелика ясно видела, хотя бы по тому, как он спит, что здесь ему будет лучше, чем в Катарунке. А спал он так глубоко, так отрешенно от всего, что его окружало, даже от нее, что она осмелилась протянуть к нему руку и с материнской лаской погладить его израненную щеку.

Глава 3

Оба плотника целыми днями не покидали свою яму. С утра до вечера они распиливали на доски бревна, один — взобравшись на бревно, другой — стоя в яме; они без устали орудовали огромной пилой.

Несколько мужчин валили деревья, рубили ветки, обтесывали стволы. Тополь

— для внутренних стен и перегородок, темный дуб — для наружных и крепостных стен, пихта — для сточных канав, мебели, дранки на крышу. Спешно увеличивали, надстраивали убогое жилище. Прежде всего вдвое удлинили комнату, сделав из нее большую залу, к ней присоединили еще одну комнату, тоже большую, предназначенную для супругов Жонас и Эльвиры с детьми. Маленький чулан, вырубленный в скале и потому расположенный несколько выше остального помещения, освободили от инструментов и бочек, и теперь там готовили комнату для графа де Пейрака и его жены: прорубили окно и сложили из валунов очаг, который должен был соединиться боковым дымоходом с камином в зале.

У входа пристроили новый чулан для хранения провизии, к тому же это промежуточное помещение послужит для защиты жилых комнат от холодного воздуха, и будет легче поддерживать в них тепло. Граф де Пейрак приказал вырубить в скале погреб для хранения напитков, соорудить конюшню для лошадей, сарай для дров. Эхо разносило по округе стук топоров, удары молотка, монотонную песнь повизгивающей пилы, грохот досок и балок, которые укладывали в штабеля.

Был день, когда все строение оказалось без крыши, под открытым небом, и они снова расположились лагерем на лугу, как во время пути, а вокруг них в тростниках квакали лягушки и покрякивали утки.

К счастью, небо снова стало ясным.

Предсказание канадских авгуров сбывалось: последние дни октября и первые дни ноября выдались на удивление сухими и восхитительно теплыми. Только ночи были холодные, и иногда под утро изморозь делала горы серебристо-голубыми.

Не прошло и дня после их прихода, как Анжелика убедилась, что первое ее впечатление о Вапассу подтверждается. Вапассу был местом потаенным, расположенным в стороне от прохожих троп, местом, куда и индейцы и французы остерегались совать нос. Значит, самое важное теперь — вовремя подготовиться к зиме. Запасы провизии, имевшиеся в Вапассу, за исключением маиса и свиньи, которую здесь откормили за лето, были почти на исходе; четверо рудокопов как раз готовились спуститься в Катарунк, когда к ним прибыли неожиданные гости. Катарунк больше не существовал, и две с половиной дюжины людей, да к тому же еще пара лошадей, должны будут пережить зиму на берегу Серебряного озера.