Про себя он решил, что вряд ли стоит рассказывать Сидни, чем он питался, чтобы остаться в живых.

– За то лето, что я провел с индейцами, я научился выживать. Знал, как отыскивать пищу, что делать, чтобы не замерзнуть. Когда опять настала зима, я пошел следом за волками туда, где было теплее. Ближе к воде.

– В Георгианскую бухту? – Нет, я так не думаю. Она была меньше. В кабинете профессора Винтера Майкл внимательно изучал карты, стараясь отыскать те места, где ему приходилось жить.

– Есть такое озеро – называется Ниссипинг. Мне кажется, какое-то время я жил там. Она не сводила с него ясных синих глаз.

– Неужели там совсем не было людей? Ты ни разу не встретил никого, кто мог бы тебе помочь?

– Никто не мог бы мне помочь. Я видел людей, которые убивали животных – моих друзей, мою семью. Волков и лис, медведей. Барсуков. Люди ставили капканы, чтобы животные, попав в них, умирали медленно, в ужасных мученьях. Иногда их травили ядом. Или убивали из ружей. Может, это было неправильно, но я старался держаться подальше от этих людей.

Сидни взяла его руку и молча прижала к своей щеке.

– Теперь я часто об этом думаю, – признался Майкл. – Что было бы, если бы я вышел из своего укрытия? Подошел бы к одному из охотников и заговорил с ним?

– Ты был бы спасен.

– Но тогда я смотрел на это иначе. Я не думал, что меня надо «спасать». Люди убивали ни за что ни про что, и я испытывал такой же страх перед ними, как и мои четвероногие друзья. Я принял их сторону, – попытался объяснить он. – Люди были моими врагами. Сидни кивнула, но Майкл видел, что на самом деле ясна не понимает. Ведь он рассказывал ей, что стал зверем.

– Значит, ты жил один? – проговорила она тихим серьезным голосом. – Тебе было очень одиноко? – Честное слово, не знаю. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что да, мне было одиноко, но тогда… это трудно описать. Мою жизнь, мои мысли. Все было совсем не так, как сейчас. Все… текло. День переливался в ночь, лето – в осень. Книга, которую подарил мне отец… я ее перечитывал, пока не выучил наизусть, чтобы не забыть, что я человек. Но время шло год за годом, все сливалось воедино, все, кроме того момента, в котором я находился, казалось сном.

– Ты потерял себя.

Он вовсе не хотел, чтобы его история ее опечалила, но казалось, она вот-вот заплачет.

– Я расскажу тебе о старом волке, – продолжил он, потянувшись за рисунком, выскользувшим из ее пальцев на пол. – Мы были лучшими друзьями. Все делали вместе.

Сидни выпрямилась на табурете и положила руки на бедра.

– Как это можно – подружиться с волком? Почему он тебя не съел?

– О, Сидни, – засмеялся Майкл. – Волки едят людей только в сказках Сэма.

– Это правда? Он вздохнул.

– В зоопарке на воротах загона для волков висит табличка. В ней говорится, что они кочуют в одиночку, что они опасные и злобные, что они нападают на людей и убивают карибу. Все это ложь, от первого до последнего слова. Волки никогда не нападают на людей. Никогда. Завидев человека, они удирают со всех ног, даже когда им грозит голодная смерть. А знаешь, чем они питаются? В основном мышами – это их главный корм. Они не умеют бегать так же быстро, как олени, поэтому, когда волки преследуют карибу, они ищут самых старых, или больных, или раненых. Они уменьшают поголовье, это верно, но убивают только тех оленей, которые все равно обречены.

– И они не кочуют в одиночку?

– Это самая наглая ложь из всего, что там сказано. – Майкл встал и взволнованно прошелся по комнате. – У волков есть семьи, в точности как у людей. Они живут вместе… ну вот как ты живешь со своей семьей. У них есть дяди и тети, братья и сестры. Они держатся вместе и заботятся друг о друге. А когда волк находит себе подругу – это на всю жизнь. Они влюбляются. Они такие же страстные, как мы с тобой, Сидни. Такие же нежные. Такие же… преданные.