— За что, видимо, местное общество собирается меня повесить.

— К сожалению, оно не вправе сделать это.

— Ко всем чертям местное общество! Меня интересует собственная жена и никто больше. Ты скучала без меня? Если бы я знал, что это так и ты желаешь провести сегодняшний день со мной, то непременно вернулся бы раньше! Но объясни мне, как прикажешь тебя понимать? Сначала ты требуешь, чтобы я оставил тебя в покое. Я подчиняюсь и исчезаю. Но проходит лишь несколько часов, и ты ставишь это же мне в вину!

— Да провались ты ко всем чертям! — воскликнула Элайна. — Ступай в свою конюшню и спи на сеновале!

И не смей меня мучить и оскорблять…

— Тем, что предпочитаю спать на сеновале, а не в одной постели с тобой? Так понимать твои слова? Йен шагнул к столу. Элайна посмотрела ему в глаза.

— Это очень серьезно, Маккензи!

— Согласен.

— Йен, ты вот-вот вернешься в армию. У нас остается слишком мало времени, чтобы попусту его тратить.

Я могу уехать к себе домой…

— Твой дом теперь здесь.

Его голос прозвучал очень мягко, но Элайна не обратила на это никакого внимания.

— Есть много мест, помимо Симаррона, где ты, полагаю, вполне мог бы…

— Я уже жил в разных местах.

— Это мне известно.

— И в настоящий момент желаю жить только здесь.

— Прекрасно. Я понятия не имею, где и с кем ты жил. Равно как и о том, почему все время пытаешься выставить меня дурой. Но пожалуйста, оставь сейчас меня в покое.

— Мадам, вы начинаете диктовать мне условия.

— Пусть так. Поэтому, сэр, убирайтесь на сеновал. Или куда угодно. Хоть в преисподнюю…

Несмотря на твердое решение сохранять спокойствие и невозмутимость, Элайна начинала терять терпение. Но, увидев, что глаза Йена холодно блеснули, она овладела собой и продолжала играть роль рассудительной, бесстрастной дамы, знающей, чего она добивается.

— Йен, это просто смешно. Зачем нам становиться врагами?

— Я пришел не для того, чтобы ссориться с тобой, Элайна.

— Йен, я провела сегодня тяжелый, отвратительный день. И если ты подойдешь ко мне хоть на шаг, клянусь Всевышним, я отколочу тебя так, что запомнишь надолго.

— Ты способна бить законного мужа?

— Йен, мне не до шуток!

— Верно, моя возлюбленная супруга.

Йен вдруг быстро перегнулся через стол и схватил Элайну за руки. Не успела она опомниться, как Маккензи уже очутился рядом.

Да, Йен выпил, но не был пьян. Она поняла это по его глазам. Он взял Элайну за плечи и крепко сжал. Она старалась вырваться, но сил не хватало. Еще мгновение — и Маккензи сгреб ее в охапку и бросил на кровать.

— Да будь я трижды проклят, если когда-нибудь еще проведу ночь на сеновале! — прошипел он, глядя ей в глаза. — Я буду спать здесь, в моем доме, в моей комнате и с моей женой. Даже если ты станешь драться со мной! Сегодня ночью я поступлю так, как считаю нужным. И в первую очередь буду обладать своей женой.

Глава 9

Элайна, пожалуй, оказалась самым несносным существом, с которым Йену Маккензи когда-либо приходилось иметь дело. Она была готова драться, если другие способы достижения цели не сулили успеха. И никогда не признавала своего поражения.

Тем не менее… Если бы не чувство вины перед Райзой, Йен был бы вполне доволен создавшейся ситуацией. Элайна, красивая, с золотистыми и чуть раскосыми, как у кошки, глазами, с точеной фигуркой, нравилась ему. Женившись на ней, он подозревал, что она беременна от Питера О'Нила. И невероятно обрадовался, убедившись, что его жена — девственница.

Элайна привыкла делать все так, как сама считала нужным. Даже если это было опасно. Разговоры о том, что она влюблена в варвара О'Нила, приводили Йена в бешенство.