Кружево - Ширли Конран (1993)

Из прихожей в комнату вошла первая манекенщица. На ней был надет костюм гранатового цвета с короткой и прямой жакеткой и юбкой в крупную клетку, черная, под матросскую бескозырку, шапочка, сдвинутая на самый затылок, а в руке она держала светло-коричневый плащ. Манекенщица широко улыбнулась, как будто перед ней была многотысячная аудитория, походкой нервничающей скаковой лошади прошла на середину комнаты, а потом медленно обошла ее по кругу, часто останавливаясь и поворачиваясь. Поскольку одной манекенщицы недоставало, показ каждой модели нужно было затягивать как можно дольше, чтобы другие девушки успевали переодеться.

Оказавшись в смежной комнате, где происходила подготовка к выходу, манекенщицы действовали с невероятной быстротой. Швея уже держала для них наготове следующее платье, закройщик подхватывал то, которое они сбрасывали с себя, а Ги, стоявший около двери с секундомером и засекавший время выхода предыдущей манекенщицы, вручал выходящей необходимые аксессуары и украшения.

Когда демонстрация всей коллекции завершилась, присутствующие вежливо похлопали. Затем официант, которому была дана строжайшая инструкция, что все бокалы должны быть полны до краев, обнес всех шампанским. В задней комнате Ги наличными расплатился с манекенщицами, как это было принято в подобных случаях, а двое его помощников убирали туалеты в коробки. Постоянные клиенты Ги заказали по одной вещи. Мать Ги выжидала, возьмет кто-нибудь или нет кремового цвета шерстяной костюм, пиджак которого чем-то напоминал по фасону униформу. Его не взяли: своеобразный фасон явно не подходил для фигур женщин среднего возраста, и тогда мать Ги купила этот костюм. Тетушка Гортензия приобрела светло-коричневый плащ, вельветовый пиджак с короткой юбкой и длинную юбку с подходящей по цвету шифоновой блузкой, но отказалась от брюк, штанины которых были похожи на канализационные трубы. Постоянные клиентки разошлись, на прощание еще раз поаплодировав и высказав слова одобрения и поддержки.

Как только последняя из них распрощалась и ушла, Ги упал в светло-голубое парчовое кресло и обхватил голову руками: «Ни от кого ни одного заказа! Только от друзей!»

Когда они снова оказались в пансионате «Лондон», в комнате Джуди, он тяжело опустился на край кровати и в отчаянии уставился на большие аляповатые розы на противоположной стене. «Ляг полежи, а я пока приготовлю чай», — сказала Джуди, легонько подтолкнув его, чтобы он прилег. Но, когда поставленная на утюг вода закипела, Ги уже спал. Джуди сняла с него ботинки и — как пьяного или мертвого — сдвинула его на кровати, а потом легла рядом. Она тоже устала до изнеможения. Увы, подумала она, много возиться с заказами не придется…

На следующий день телефонный звонок разбудил их, когда было уже позднее утро. Звонила снизу, из мастерской, Хосе. Представитель магазина «Галери Лафайетт» интересовался, когда Ги мог бы показать ему свою коллекцию.

Пять недель спустя Ги влетел в комнату Джуди, вскочил на кровать и стал прыгать на ней, издавая воинственные крики индейцев.

— Вначале я не знал, как справиться с неудачами, а теперь — как быть с успехом, — завопил он. — Мы распродали полностью всю зимнюю коллекцию, и сверх этого я еще вынужден был отказаться от предложений на два миллиона франков — это сколько, что-то около восьми тысяч долларов, да? Заказы буквально текут рекой! Я в панике, потому что у меня нет денег, чтобы финансировать такой большой оборот. А оказаться в кризисе наличности я тоже не хочу. Отец говорит, что, если расширяешь дело слишком быстро, чаще всего именно это и происходит.

— Когда это ты успел выучить такие слова, как «кризис наличности»? И прекрати прыгать на Кровати. О моем чемодане с продуктами горничная не донесла, но промолчать насчет сломанной кровати она уже не сможет.

Ги плюхнулся на край кровати и так и остался там сидеть.