Идеальная женщина - Элизабет Лоуэлл (1985)

В глазах Хока появилась циничная усмешка — Энджел вела себя, как и любая другая женщина.

«Когда любимый мужчина далеко, они любят того мужчину, кто оказывается рядом».

Энджел подняла голову и растерянно посмотрела в лицо Хока. Она не предполагала, что он станет утешать ее, так же как и не ожидала, что это ее взволнует.

— Оставь большие грустные глаза для Дерри, — резко бросил Хок, с ухмылкой глядя на Энджел. — Он достаточно молод, чтобы тебе поверить.

Внезапно Энджел осознала, что они стоят в шумном прокуренном баре и на них пялятся окружающие. В голове мелькнула мысль, что красный свет придает что-то дьявольское и без того резким чертам лица Хока.

Она не понимала, какую игру затеял Хок, да и не хотела понимать. Кожа ее горела, все еще сохраняя воспоминание о его пальцах. Тепло появилось вместе с успокаивающими прикосновениями и постепенно превратилось в жар, который она не чувствовала уже три года.

Энджел резко вырвалась из объятий Хока, оставив у него в руках свою шаль.

Хок опустил глаза на черный шелк, похожий на сломанные крылья, и выругался.

Выйдя из бара, Энджел на мгновение остановилась, прикрыв глаза от слепящего солнца, затем пошла по тротуару, выискивая такси. Заметив свободную машину, она подняла руку, но ее запястье тут же оказалось в тисках худых загорелых пальцев.

Энджел не сомневалась, что у нее за спиной стоит Хок, и не стала вырываться, зная, что это бесполезно.

— Собираешься куда-нибудь? — раздался холодный голос.

— К Дерри.

— Повезло парню. — Сарказм в голосе Хока ранил словно удар хлыстом.

На мгновение Энджел застыла, будто ее действительно ударили. В глазах вспыхнул гнев, но она приказала себе успокоиться: от Хока зависит будущее Дерри, а ради Дерри она готова на все. Ради Дерри она придержит язык и не даст волю своему темпераменту.

Ради Дерри и ради себя. Неконтролируемые эмоции губят человека — разве не усвоила она этот урок три года назад?

Хок заметил, как мгновенно изменилось выражение лица Энджел, как в глазах появилась пустота. Она терпеливо и смиренно ждала, пока он ее отпустит, что раздражало больше, чем любое сопротивление. Он держал ее за руку, но она, казалось, отсутствовала.

— Ничего не хочешь сказать? — с вызовом бросил Хок. — Никаких уговоров, заученных вздохов или соблазнительных попыток вырваться?

Энджел молчала, с трудом сдерживая гнев. Ей часто приходилось это делать, с тех пор как погибли ее родители, погиб Грант. По-настоящему она вернулась к жизни, лишь научившись укрощать дикую ярость, вызванную несправедливостью жизни и смерти.

Способность вновь ходить, спокойствие тоже были достигнуты весьма дорогой ценой.

Энджел вызвала в воображении залитый солнцем летний сад — буйство красок, оттенки которых невозможно выразить словами. Она собирала цвета, как скупец собирает золото, и «купалась» в них, тем самым вымывая все разрушительные эмоции.

Лазоревый и рубиновый, зеленый и лимонный… Но чаще всего она искала совершенство алого цвета — самым любимым стал образ распускающейся на заре розы, когда мягкие лепестки победно и спокойно раскрываются навстречу солнцу.

Энджел открыла глаза:

— Что вы хотите, мистер Хок?

Хок резко вздохнул. В то короткое время, что он провел с Энджел, он видел ее напуганной и удивленной, видел обиду и пробуждающуюся страсть, но это ледяное спокойствие стало неожиданностью.

Ничего подобного он раньше не встречал. Это напомнило его собственную юность, когда он еще испытывал какие-то эмоции, но тщательно скрывал их, зная, что без этого не выжить.

Пройдя подобную школу, он научился никогда не терять контроль над собой да и над другими людьми.

Хока злило спокойствие Энджел. Она еще слишком молода, чтобы обладать подобной способностью к самодисциплине, и слишком поверхностна, чтобы нуждаться в ней. Верно, порхает между мужчинами, как безмозглая бабочка, от одного к другому.