Новый Орлеан - Клейтон Мэтьюз

Вот идет мужчина в костюме, изображающем дощатый нужник, сзади болтается каталог фирмы «Сирс энд Рибек», поверх покоящейся на плечах изобретателя замысловатой конструкции торчит лишь одна его голова. Два крепыша в юбках из травы невозмутимо катят на мотоциклах мимо дерева апельсинового цвета, потягивающего на ходу пиво через соломинку. Рядом шествует некто, покрытый с ног до головы испанским бородатым мхом. Идут в обнимку выкрашенные соответственно в серебряный и золотой цвета женщина и мужчина, и, насколько Лофтин сумел разглядеть, кроме нежно сплетенных рук, их тела более ничего не прикрывало.

— Подайте хоть что-нибудь, мистер. Умоляю, мистер!

И в ответ дождем сыпались дублоны Рекса. Парад шел своим чередом, продвигаясь со скоростью улитки.

Но даже и при таких темпах Лофтин не всегда мог поспевать за платформой. Частенько людской водоворот относил его назад, как девятый вал щепку.

И к тому времени когда ему удавалось выбраться из толпы, платформа с сенатором оказывалась чуть ли не в квартале от него, и Лофтину стоило неимоверных усилий ее догнать. Он пытался не обращать внимания на ругань, которой его осыпали со всех сторон, но пару раз его злобно ткнули кулаком под ребра, а одна женщина, изрыгая площадную брань, пребольно лягнула его в голень острым, как штык, каблуком-шпилькой.

После одного из таких эпизодов Лофтин, поравнявшись с платформой сенатора, увидел капитана Джима Боба Форбса. Капитан с лицом мрачнее тучи шагал вровень с передней частью платформы, положив руку на ее край, словно в поисках опоры.

Лофтин, вытянувшись на цыпочках, взмахами и криками пытался привлечь его внимание. Капитан, естественно, его не видел и не слышал. Тогда Лофгин стал пробиваться к нему поближе. Ярдах в трех от капитана два широкоплечих мужика, по всей видимости, полицейские, решительно преградили ему дорогу. Лофтин попятился назад и столкнулся с человеком, следовавшим за ним по пятам. Обернулся и увидел перед собой Санта-Клауса. Это даже сегодня, в день самых невообразимых и немыслимых костюмов, было столь несообразно, что Лофтин замер на месте, не в силах отвести от него глаз. Человек в костюме Санта-Клауса пристально вглядывался в людей, стоявших на платформе сенатора.

В глаза бросалась его худоба Он был самым тощим, самым никудышным из всех Санта-Клаусов, каких Лофтину когда-либо приходилось видеть, — вылитая глиста в обмороке.

Помимо своей воли Лофтин зашелся в неудержимом хохоте.

Но смех его оборвался сам собой, глаза полезли из орбит, а сердце, казалось, остановилось.

У Санта-Клауса появился пистолет. Он сжимал его обеими руками и целился в поравнявшуюся с ним платформу сенатора.

Голова у Лофтина пошла кругом. Вот его шанс стать героем дня. Это, должно быть, и есть тот самый псих, которому принадлежит дневник. Схватить его, вырвать пистолет — что совсем нетрудно, у парня этого в чем только душа держится, — и Джеральд Лофтин спасет сенатору жизнь, получит роскошную работу у Рексфорда Фейна, и весь Новый Орлеан станет принадлежать ему.

Санта-Клаус выстрелил.

И Джеральд Лофтин, нырнув ласточкой в лес мельтешащих перед ним ног, стал отчаянно расталкивать всех, кто попадал под руку, мужчин, женщин, детей, продираясь сквозь частокол конечностей, спасая свою шкуру.

С переодеванием у Эндоу не возникло никаких трудностей. За несколько минут до полудня он проскользнул в туалет бензоколонки, запер дверь, поспешно натянул на себя костюм Санта-Клауса, заткнул пистолет за пояс брюк и прикрыл его полой.

Он не знал, способен ли картон хранить отпечатки пальцев, но для полной уверенности тщательно протер коробку смоченными водой из-под крана бумажными полотенцами, потом смял ее в тугой комок и запихнул в мусорную корзину.

Отомкнув дверь, он как ни в чем не бывало вышел из туалета. Насколько он мог судить, все эти его маневры остались незамеченными. Эндоу стал пробираться сквозь толпу к намеченному заранее месту.