Единственный шанс - Шарон Сэйл

Затем обшарил внутренние карманы портфеля. Один был пуст, если не считать булавки, которая впилась в палец. Во втором кармане оказался старый бумажник.

На первый взгляд он был так же пуст, как этот старый портфель. Расстегнув его, Ченс тщательно пересмотрел все отделения, ничего не нашел и едва не пропустил потайной кармашек. Еще не раскрывая его, почувствовал, там что-то есть. Пальцы ощутили незначительное уплотнение под старой, потрескавшейся кожей.

Из кармашка Ченс извлек фотографию девушки. Но это была не Дженни. Какие-то смутные образы возникли в голове, и даже показалось, что послышался смех.

Длинные светлые волосы, широко расставленные глаза, изящная, хрупкая фигурка. И подпись: С любовью, Виктория.

Виктория. Имя ничего не говорило. Так же как и ее облик. Перевернув фотографию, он обнаружил на обратной стороне карандашную надпись.

Ченс узнал свой собственный почерк: В. Генри. Пикник.

1980.

1980! Это было еще до того, как он оказался на ранчо «Три Т». Тогда ему было около восемнадцати лет.

Опустив фотографию на дно портфеля, Ченс продолжил поиски. Может, удастся еще что-нибудь раздобыть…

Так и случилось. В большом кармане на крышке портфеля обнаружился старый школьный фотоальбом. Средняя школа. Одесса. Выпускной класс. Опять Одесса. Он еще больше расстроился. Потребовалось не меньше минуты, чтобы найти фотографию длинноволосого юнца, которого звали Ченс Маккол, выпускника 1980 года.

— Ну что ж, парень, — негромко произнес Ченс, проводя пальцами по листу, — ты поедешь со мной. Мне придется искать человека из прошлой жизни, и, может быть… ты сумеешь мне помочь.

Дневник отправился в портфель, в компанию спичечных коробков. Фотографию Ченс переложил в свой бумажник и встал, направляясь к платяному шкафу.

Сборы самого необходимого заняли не много времени.

— Мне понадобятся наличные, — бормотал он про себя. — Их можно будет получить в банкомате. — Горькая усмешка появилась на губах. — Я не в состоянии вспомнить очень важные вещи, но как получить деньги из тупой машины, еще помню.

Передернув плечами, стал укладывать необходимое в портфель. «Впрочем, ничто не важно, кроме необходимости восстановить свое прошлое, память и затем вернуться к Дженни», — успокаивал себя Ченс. Внутренний голос подсказывал: как только он вспомнит прошлое, все будет хорошо.

Оставалось сделать последний, самый трудный шаг — написать записки. Он не знал, как объяснить свой отъезд. Ченс приселок столу. Первую записку он решил написать Генри. Сообщать особо было не о чем.

Он лишь просил передать Маркусу, что уезжает искать свое прошлое в надежде, что это поможет восстановить настоящее. Если за это он лишится работы — что ж, так тому и быть. Жить в таком вакууме, ничего не предпринимая, он больше не может.

Следующая записка адресовалась Дженни. Сочинить ее, объясняя свой поступок, было почти невозможно, поэтому Ченс написал лишь, что, если она хочет и будет его ждать, он обязательно вернется.

Сложив записки, он оставил их на середине стола и закрыл тугие застежки портфеля. Теперь оставалось лишь дождаться, пока все угомонятся и лягут спать. Не хотелось устраивать сцен. Уехать не попрощавшись казалось самым легким способом.

— О черт! — выдохнул Генри, разворачивая адресованную ему записку. Вторая была для Дженни. Прочитав свою, он без труда догадался, что во второй примерно то же самое. Ченс исчез! И, судя по тексту, не собирается возвращаться до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы. Единственное, что всерьез беспокоило Генри, — если Ченс все-таки не найдет ответов, вернется ли он обратно?

Дженни взошла на крыльцо и подняла руку, чтобы постучать, но увидела сквозь стекло Генри.

— Привет! — крикнула она. — Передай Ченсу, что одна кобыла вот-вот разродится. Он хотел присутствовать. Знаешь ведь, как он беспокоится…

Что-то в лице Генри заставило Дженни оборвать фразу.