Единственный шанс - Шарон Сэйл

Сердце замерло. А когда ковбой взял со стола листок бумаги и вышел с ним на крыльцо, у нее полились слезы.

Дорогая Дженни. Прежде чем думать о будущем, я должен выяснить кое-что о своем прошлом.

Пожалуйста, постарайся понять. Если будешь ждать… я вернусь.

Ченс.

— Он даже не написал, что любит меня.

Генри увидел искреннюю боль. Девушка согнулась почти вдвое, словно чтение этой записки представляло для нее невыносимую тяжесть. Он не мог найти слов утешения.

С того самого момента, когда Ченс очнулся в больнице и она увидела отсутствующее выражение его лица, Дженни подозревала, что такое может случиться. И боялась этого больше всего на свете. Ченс уехал, и вряд ли Генри знает куда.

— Успокойся, милая, — погладил он ее по спине. — Он вернется. Он обещал.

— Когда? — Дженни хотелось кричать, но этим все равно ничего не добьешься.

— Как только найдет то, что ему нужно. — Подобный ответ никак не устраивал.

— Прекрасно! — закричала девушка, разорвав листок на клочки и швырнув в стенку. — А что будет, если он не найдет то, что нужно, Генри? Он вернется домой поумневшим или вообще никогда не вернется?

Что на это ответить? Подобный вопрос ковбой задавал себе несколько минут назад. Генри попытался успокоить, но Дженни была безутешна.

— Куда ты собралась, девочка? — крикнул он вслед сорвавшейся с места Дженни.

— К черту, Генри! — выкрикнула она на бегу. — К черту! Единственное место, где меня еще не было!

Сердце разрывалось от жалости. Но выражение ее лица всерьез испугало старого ковбоя. Развернувшись, он поспешил к телефону. Нужно срочно позвонить Маркусу. Кому-то следует быть рядом с Дженни, и, вероятно, Маркусу придется впервые в жизни вести себя так, как подобает настоящему отцу.

Маркуса бросило в жар от сообщения Генри. Он швырнул трубку и помчался на кухню. Дженни как раз вбежала в дом через заднюю дверь. Панический голос Генри не оставлял сомнения в том, что дело серьезно.

Судя по лицу Дженни, Генри был прав.

— Дженни! — Оттолкнув Маркуса, она бросилась вперед, к себе в комнату. — Дженни, подожди! Нам надо поговорить…

Она обернулась.

— С тобой? Ты хочешь мне посочувствовать, Маркус? — От душевной боли она не выбирала слова, — У тебя очередной приступ отцовства? Не стоит беспокоиться. Ты мне не нужен. И Ченс мне не нужен. Никто мне не нужен, а мужчины — тем более. Все, на что они способны, — только врать. Как ты думаешь, это у вас врожденное или приобретенное? Мужчины предпочитают резать душу по кусочкам или им больше нравится выдрать ее сразу ко всем чертям, чтоб не так больно?

— Дженни! Не смей так разговаривать с отцом! — воскликнула Хуана, вставая между ними. — У тебя нет…

— У меня нет отца, ты это хотела сказать? — перебила ее Дженни. — Раньше это не имело никакого значения. Раньше вместо него была ты. Потом — Ченс.

Голос дрожал. Ее трясло. В какой-то момент Маркус испугался, что она упадет в обморок. Лицо побледнело, Дженни прислонилась к стене и закрыла глаза.

— Милая моя… — начал он.

— Теперь и его нет. И да поможет ему Господь, если он посмеет не вернуться ко мне. Я Ченса из-под земли достану! — прошептала Дженни.

Слезы брызнули из глаз Хуаны, когда она обняла Дженни и прижала к своей большой груди.

— Все будет хорошо. Все будет хорошо, — шептала она. Бросив быстрый взгляд на Маркуса, добавила ему одними губами:

— Не сейчас.

Маркус молча смотрел, как его дочь уводит женщина, которой он платил лишь за уборку и приготовление пищи. Он не платил ей за то, что она заменила Дженни мать. Она поступила так инстинктивно. По любви.

В комнате Хуана раздела Дженни и заставила лечь в постель. Стараясь не обращать внимания на неистовые содрогания плеч зашедшейся в рыданиях девушки, она накинула на нее легкое покрывало. Хуана прекрасно знала, что это шок и нужно дать выплакаться. Все пройдет.