Звездолов - Патриция Поттер

— Теперь ты думаешь головой, — заметил Патрик, ударил пятками в бока коню и поскакал вперед.

* * *

Марсали вошла в кухню замка Бринэйр в сопровождении Элизабет, хотя предпочла бы остаться у себя в комнате и помечтать о ночи с Патриком.

После его любовного вторжения она совсем иначе ощущала собственное тело: оно стало теплым и живым, точно все чувства, как струны арфы, были теперь настроены на тон выше. Когда она думала о ночи, что они провели вместе, — а больше она ни о чем сейчас думать не могла, — в ней все трепетало и таяло. И как же остро было ее разочарование, когда Патрик сообщил, что следующей ночью не сможет прийти к ней, так как должен угонять коров. Хорошо еще, она точно знала, что Гэвин все подготовил, и ей не придется волноваться о безопасности мужа… Всю долгую ночь она, лежа без сна и тоскуя о Патрике, твердила себе об этом.

Встав поутру, Марсали решила больше не тратить ни минуты впустую. И в первую очередь нужно было завоевать себе место в семье Патрика.

Накануне вечером она отважно спустилась к ужину и села рядом с Элизабет. Члены клана вели себя с нею вполне достойно; маркиз милостиво не замечал ее. Он был в необычайно приподнятом расположении духа — потому, верно, что предвкушал увеличение своих стад за счет украденных у Ганнов коров. Хорошее настроение Грегора Сазерленда, как правило, основывалось на чьих-нибудь невзгодах.

Марсали не обращала внимания на довольного хозяина. За ужином она размышляла, как быть с едой. Если удастся изменить к лучшему положение дел на кухне, доброе отношение всех чад и домочадцев ей обеспечено.

Первым делом Марсали воспользовалась помощью Элизабет. Из замка выйти она не могла и потому дала Элизабет список необходимых приправ. Во главе списка значилась соль.

В свои пятнадцать лет Элизабет страстно хотела учиться. Когда пропала Маргарет, ей было тринадцать; в этом возрасте девочки как раз начинают осваивать хозяйственные премудрости, но маркиз, как на грех, прогнал всех домашних слуг, обвинив их в пособничестве изменнице-жене.

Новые слуги предпочитали ни во что не вникать и не особенно усердствовали, а Элизабет, из-за постоянных придирок отца, боялась взять хозяйство в свои руки, да никто и не учил ее, как это делается.

Когда девушка вернулась с приправами, Марсали уговорила ее атаковать кухню вдвоем. Элизабет робко согласилась, но все озиралась по сторонам, точно была не полноправной хозяйкой замка, а самозванкой.

Стоя на пороге кухни, Марсали глубоко вздохнула, собралась с духом и оглядела столпившихся пред нею слуг. Она заранее подготовилась к этой встрече, по опыту зная: важней всего сразу подружиться с кухаркой. Однако та глядела угрюмо и неприветливо.

— Я хотела поблагодарить вас за чудесный ужин, — начала она, обращаясь к женщине, которую сочла старшей, и надеясь, что господь простит ей эту ложь.

Кухарка, тощая, как жердь, — как видно, она питалась тем, что готовила, — подозрительно уставилась на нее. Наверное, ее никто еще никогда не благодарил.

— Я подумала, — бодро продолжала Марсали, — что мы могли бы обменяться какими-нибудь рецептами. Я увезу ваши с собою в Эберни, а мои, быть может, пригодятся вам здесь, в Бринэйре.

Женщина взглянула на нее чуть более дружелюбно, подняла подбородок, обвела взором остальных слуг — все ли слышали? Ее рецепты отправятся в Эберни!

— Воля ваша, миледи, — ответила она осторожно, будто ждала подвоха, — но милорд не жалуется на то, как я его кормлю.

— Конечно, нет, — поспешно согласилась Марсали, — но ведь иметь про запас что-нибудь новенькое никогда не вредно, правда? А вы, я уверена, знаете много такого, о чем не знаю я.

Кухарке явно польстило предложение дать урок госпоже. Ее тусклые глаза заблестели, лицо просветлело. Видимо, она успокоилась, когда поняла, что ее положению на кухне ничто не угрожает.