Вне закона - Патриция Поттер (1994)

— Не могли бы вы… пожалуйста, отвезите его обратно в дом, и потом не могли бы вы поехать в город и оставить записку для доктора Баркли?

Он не шевельнулся, глядя на нее непроницаемым взглядом, сидя совершенно прямо на такой же неподвижной лошади, хотя Уиллоу заметила, что у животного подергивались мышцы. Она ощущала энергию и хозяина и животного, энергию и едва сдерживаемое напряжение, готовое взорваться молниеносной активностью. Ей, как и раньше, подумалось о диких, неукрощенных животных, хотя сейчас всадник, обхвативший мальчика, выглядел как раз очень человечным.

Чэд был бледен и покачивался, губы его были крепко сжаты. Синяя материя, обмотанная вокруг пальцев, покраснела от крови. Пока Уиллоу ждала, согласится ли незнакомец, у нее внутри все съежилось. Хотя она знала, что это были только секунды, но ощутила как вечность время, которое они смотрели в глаза друг другу. Между ними возникло ощущение взаимного притяжения, молчаливое, необъяснимое понимание их воздействия друг на друга. Она видела, как сжались его челюсти, как будто в стремлении не признавать того, что они оба понимали и испытывали.

Он коротко кивнул в ответ и повернул лошадь к дому. Она ехала следом, испытывая противоречивые чувства. Она беспокоилась за Чэда, но все ее существо пришло в смятение при виде незнакомца, при виде лица, неизгладимо отпечатавшегося в ее памяти. Неважно, как часто она воссоздавала его в своих мыслях, реальность была гораздо сильнее, гораздо убедительнее. Она никогда не встречалась со столь мощным, всепроникающим ощущением его присутствия.

Эстелла и заплаканная Салли Сью ждали на крыльце. Мужчина спешился, затем осторожно, стараясь не тряхнуть, снял мальчика. Уиллоу соскользнула с тележки, оставляя близнецам заботу по дому.

Салли подбежала к ней.

— Чэду еще больно?

— Не волнуйся, пампушка, — нежно ответила она.

Пройдя мимо Эстеллы, она ободряюще сжала ее застывшую руку.

Уиллоу прошла за незнакомцем в спальню, куда несколькими днями раньше он затаскивал Брэди. Но в то время как Брэди он бесцеремонно уронил, с Чэдом он был осторожен и, опустив вниз, еще мгновение смотрел на него.

Когда он повернулся, его лицо было жестким и глаза ледяными.

— Сколько еще несчастных случаев вам надо?

Уиллоу закусила губу, слишком хорошо понимая, что он имеет в виду. Значит, и он считал, что она должна уехать. Это причинило ей боль. Она знала, что так не должно было быть, но так было.

— Кто вы? — прошептала она.

Лобо в этот момент точно знал, что он должен сказать ей. Он мог напугать ее до полусмерти, но он заметил оттенок отчаяния на ее лице, слезинку в уголке глаза. И все же она держалась прямо, и он подумал, как подходило ей ее имя [2] — сильная и гибкая, гнущаяся на ветру, не ломаясь. И он не мог назвать ей свое имя. Просто не мог.

— Джесс, — грубо сказал он, сам не зная, почему он так ответил.

Много лет он так себя не называл, до вчерашнего дня он даже не вспоминал это имя. Но теперь оно само пришло на ум.

— Джесс, — мягко повторила она, и он ощутил комок в горле. Это имя подходяще звучало на ее губах.

Но он не собирался здесь торчать, баюкая себя мечтами о невозможном.

— Я съезжу к доктору и потом вернусь починить загородку.

Уиллоу проглотила комок в горле. Он уже столько сделал, но она все еще знала так мало о нем, только имя.

— Вы… это не обязательно…

— Я сказал парнишке, что починю, — возразил он. — Здесь все разваливается, черт побери.

Не обращая внимания на его грубость, она протянула руку и тронула его запястье. Там ее пальцы замерли, ощущая тепло его кожи, пока он не отдернул руку, как от ожога. Она чувствовала необходимость физического контакта, чтобы доказать самой себе, что он действительно существует, а не является каким-то нелепым созданием ее зачастую слишком живого воображения.