Вне закона - Патриция Поттер (1994)

— Спасибо, — почти неслышно произнесла она. Ее тоже обожгло это прикосновение, эта интимность жеста, который вдруг оказался гораздо более значительным, чем она предполагала. Но ведь все в нем было более значимо, чем она ожидала и могла понять. Она пыталась улыбнуться.

— Кажется, я только это и говорю вам все время.

— Уезжайте отсюда, леди, найдите место получше, — сказал он, но его глаза утратили часть их жесткости и притяжение между ними двумя стало почти непреодолимым.

Ему хотелось приблизиться к ней, протянуть руку и узнать, действительно ли ее кожа была так нежна, как он ощутил в эти несколько кратких обжигающих мгновений, и чтобы ее глаза продолжали ласково смотреть на него.

— Я не могу, — мягко сказала она.

— Почему?

Этого он никак не мог понять. Почему она цепляется за богом забытый кусок земли и тощий огород?

— Я обещала.

— Никакие обещания не стоят вашей жизни… и их. — Он посмотрел на Чэда.

— Я не могу, — сказала она.

В ее голосе снова слышалось тихое отчаяние, и ему захотелось придать ей уверенности — хотя его задача состояла в том, чтобы напугать ее.

— Почему?

— Останьтесь вечером ужинать, и я вам все расскажу, — ответила она, подходя к Чэду и глядя на его руку. Она осторожно размотала повязку и нахмурилась при виде раны.

Кровь перестала идти, и она стала успокаивающими движениями поглаживать Чэду руку.

— Очень больно?

Чэд отважно покачал головой и закусил губу, когда она подвинула подушку ему под руку.

— Надеюсь, Салливэн быстро приедет, — сказала она.

— Салливэн?

— Доктор.

Лобо почувствовал, что в нем забилось какое-то незнакомое ощущение. Ревность? Было ли ревностью что-то темное и яростное поднявшееся внутри него при таком небрежном упоминании ею имени другого мужчины?

— Я поеду за ним, — резко сказал он, как будто отметая беспокоящее ощущение.

— И вы останетесь на ужин? — Она повторила предложение, глядя ему в глаза с мягким, настойчивым выражением, требующим ответа.

Лобо колебался. Может быть, это предоставит возможность убедить ее кое в чем. Он представил себе, как будет сидеть напротив нее за столом, как она будет готовить еду. Еще никто никогда ему не готовил.

— Джесс? — неуверенно произнесла она.

Он не сразу понял, что она обращается к нему.

— Как ваши руки? — спросила она, не дождавшись ответа.

Он посмотрел на свои руки. Пальцы в перчатках были сжаты в кулаки. Он пожал плечами — обычный ответ на большинство вопросов.

— Если бы лучше не стало, вы бы мне сказали?

— Нет, — ответил он.

Его ответ был совершенно серьезным, без малейшего следа насмешки. Взгляд ее вернулся к его лицу, к этим небесно-синим глазам, грозившим поглотить его в своих глубинах.

Чэд застонал, и этот звук разрушил завороженное молчание.

— Я поеду, — сказал Лобо и нерешительно добавил, — почему бы вам не написать записку на случай, если его нет. Если записка будет от кого-то знакомого, может он приедет быстрее.

Хотя он ощутил приступ унижения, его лицо оставалось непроницаемым. Он не мог сказать ей, что не умеет читать и писать, и не хотел передавать сообщение через хозяина магазина. Ему не хотелось, чтобы его присутствие навлекло на нее осуждение или причинило неловкость. А так оно и было бы, уж он-то это хорошо знал. Приличные люди не имели дела с такими, как он.

Но она, казалось, не заметила его обман и ненадолго вышла, оставив его с Чэдом и выглядывавшей из-за двери Салли Сью. Салли нерешительно подошла к нему и потянула его за руку.

Он глянул вниз на маленькое личико, немного испуганное, немного беспомощное, немного решительное.

— Вы мне нравитесь, — сказала она, наклонив голову, и Лобо вспомнил, как она говорила ему спасибо за спасение Юпитера.

Это невинное нежное личико выражало серьезность, от которой у него защемило внутри.