Пока жарился омлет, я взбила творог с жирными сливками и сахаром, разложила по креманкам и полила сверху шишечным вареньем. Креманки поставила на стол, рядом разложила по тарелкам яйца, сыр, копченую в ольховом дыму колбасу, свежую зелень, которую надергала прямо под окном кухни. Завершили картину чашки с ароматным травяным сбором.

– Приятного аппетита, – улыбнулась я.

– Ведьма, – улыбнулся Эвард. – И на кухне тоже.

ПРОДА ОТ 26.09

Мы принялись за завтрак, решив отложить все разговоры на потом. За открытым окном пели птицы, приходя в себя после вчерашнего шторма. В углу аппетитно хрустел своими любимыми шеями Палтус. Инквизитор оценил и колбасу (хоть та была куплена на рынке), и простой омлет (который сам приготовил), и даже экзотическое для жителя столицы варенье. А я ела, глядя на него с каким-то странным умилением.

Тихое спокойное утро. Почти семейное. Вот только нам нельзя было забывать о проблеме, которая стала нашей общей. Поэтому доев, Эвард отодвинул тарелку и серьезно посмотрел на меня.

– Вчера ты говорила, что море подсказало тебе место.

– Да, – кивнула я, сразу мрачнея. – Надо бы сходить туда и поискать.

– Не вздумай делать это одна.

– Я и не собиралась, – улыбнулась, уловив в этом приказе неподдельное беспокойство.

Инквизитор отнес грязную посуду в раковину, вернулся к столу и, поцеловав меня в висок, сообщил:

– Мне сейчас нужно в Управление. Я смогу освободиться после обеда, если ничего не случится.

– О, я как раз посижу в лавке. А то от меня скоро все клиенты разбегутся.

Уговорившись встретиться у меня дома в два пополудни, мы отправились работать.

***

– Нашел! – Джонатан Ридли влетел в кабинет Эварда Грэна, сияя, как новая кастрюля.

– Кого? – поинтересовался инквизитор.

– Свидетеля. Он там, в коридоре ждет. Звать?

– Зови, – разрешил Грэн.

Ридли выбежал в коридор и через секунду вернулся с пожилым мужчиной. Его лицо, загоревшее почти до черноты, было изрезано морщинами, словно кора старого дерева. На парусиновой куртке виднелись прорехи, впрочем, грубо, но тщательно зашитые. А сам он так сильно пах крепким табаком, что инквизитор едва не закашлялся.

– Господин Кимбел, – предоставил его Ридли.

– Садитесь, – кивнул Грэн. – Что вы хотели нам рассказать?

– Меня Кимбел зовут, – как-то неуверенно представился тот, покосившись на дознавателя. – Родни Кимбел, значит. Я матросом был раньше, на «Казарке». А как стал сдавать, так меня в портовые сторожа перевели.

Эвард не торопил, видя, что мужчина и так не горит желанием разговаривать.

– Так вот, позавчера ночью я тоже… сторожил, значит, – продолжил Кимбел. – Там гроза была, ну, вы сами знаете. Ну я и спрятался в сарайке со старым такелажем, чтоб переждать. Да долго ждать пришлось. Я уж и заскучать успел, все стоял и смотрел на дождь через щель. Как вдруг вижу – идет кто-то.

– Там было светло? – не удержался инквизитор от вопроса.

– Это у меня со спиной беда, а зрение – ого-го, – похвалился старый моряк. – Тем более, на погрузочной большие фонари. Далековато от сарайки, конечно, но мне света хватило, чтоб рассмотреть. Так вот, вижу я, идет кто-то и несет большой сверток на плече. Донес, значит, до самого края, положил и стал что-то делать, вроде как веревки вязать. Повязал, значит, и спихнул все это в воду. А когда оно булькнуло, развернулся и ушел.

– Вы смогли рассмотреть какие-нибудь приметы? – подобрался Эвард, хищно прищурившись.

– Да что там можно было рассмотреть, – Кимбел махнул рукой и обдал инквизитора удушливой табачной волной. – Только плащ, такой, как добрая половина порта носит.

– А транспорт? У него была телега?

– Никакой телеги. Ногами пришел. Ногами и ушел.

– Выходит, он был высоким и мощным, – сделал логичный вывод Ридли.