Дерзкое ограбление - Йонас Бонниер (2020)

Они говорят по-шведски, но американца это, кажется, совсем не волнует, а может быть, он и понимает шведский – Петрович говорил, что Клюгер живет и работает в Швеции уже пару лет.

– Извини.

Малуф расстроен, но пытается не подавать вида и с улыбкой пожимает плечами. Но как Петрович мог забыть заехать в «Макдоналдс»? За столько лет совместной работы можно было запомнить!

– Нет-нет, все в порядке. Ничего страшного. Тогда поедем поедим сейчас.

Повернувшись к пилоту, он добавляет по-английски:

– We need some food.[8]

И, не дожидаясь ответа, проходит в прихожую, натягивает куртку и ботинки.

– Ты что, серьезно? – растерялся Петрович.

– Он пойдет со мной, нельзя оставлять его с оружием… Оно в спальне.

Когда Малуф два дня назад шел от автобусной остановки до этой квартиры, он проходил мимо «Макдоналдса» на улице Стокгольмсвеген. Там открыто до часа ночи, так что нужно поторопиться.

– Пойдем, пойдем, – говорит ливанец по-английски, заметив растерянность Клюгера.

Малуф не назвал бы себя суеверным, он и в Бога-то не верит. Просто зачем испытывать судьбу? Перед тем, как идти на дело, он всегда берет большой комбо в «Макдоналдсе».

Это не обсуждается.

61

01.15

В самой дальней комнате, выходящей на Страндвеген, есть глубокий альков – там Каролин Турн поставила большое кресло. Его видно, только если войти в комнату. Она может просидеть в объятиях мягкой обивки всю ночь, вытянув ноги на табурет или подтянув колени к подбородку, и любуясь на залив Нюбрувикен. Если немного повернуться, можно увидеть крышу и мачты музея Васа и силуэты всевозможных аттракционов парка Грёна Лунд, а в противоположной стороне, у площади Рауля Валленберга, возвышаются тяжелые каменные фасады домов.

В последнюю неделю Каролин было непривычно легко отгонять тревожные мысли и не поддаваться волнению.

Сейчас у нее на голове были большие белые наушники. Беспредметная болтовня Петровича, которую она переписала на работе и взяла домой, – просто восхитительна. Слушать эти бесконечные монологи – как смотреть на накатывающие на берег волны: постепенно входишь в состояние транса. Однако, несмотря на то, что они потратили на прослушку Петровича немереное количество часов, им так и не удалось уловить его связь с не состоявшимся ограблением на вертолете.

Сейчас слежка прекратилась, но Турн подумала, что, если прослушать все разговоры с самого начала, не концентрируясь на планах ограбления «Панаксии», может всплыть что-то новое.

Что откроют часы телефонных переговоров, если слушать, отбросив ожидания и предрассудки? Адресная книга Петровича переполнена криминальными контактами.

Вот чем руководствовалась Турн, когда решила скопировать записи и принести их домой. Правда, чем больше она слушает нескончаемый поток слов Петровича, заточенный на то, чтобы похвалиться собой, выставить себя с выгодной стороны, доказать свою значимость, – одним словом, поставить себя на вершину иерархии, тем больше в ней разливается ярость. Человек, с которым Каролин уже целую неделю проводит ночи, интересуется только собой и безжалостен и высокомерен ко всем, кто трудится в поте лица, пока он скользит по жизни с наименьшим возможным сопротивлением.

Чертова несправедливость, такая ненавистная комиссару Каролин Турн. Она знает, каково это, когда это относится непосредственно к тебе.

Так, расчет руководителя следственной группы на долгосрочную перспективу постепенно принимает вид мании, и она начинает методически записывать все полунамеки, которые Петрович пропускает в машине и ресторанах. Пока что этого недостаточно для того, чтобы арестовать этого человека, но можно попробовать связать слова Петровича с реальными событиями этой осени, и тогда – Турн все больше убеждалась в этом – что-нибудь наверняка удастся раскрыть.