Сначала Нурдгрен пропустил место, где оставил лодку, ушел слишком далеко, но в конце концов нашел ее там же, где оставил. Как и ожидалось, что там весла, даже черпак был на месте. Никласу пришлось повозиться со швартовым, привязанным к низкой сосне. Он все никак не поддавался, и ничего не оставалось, как перерезать его ножом. Но вот лодка оказалась на воде, и, оттолкнув ее от берега, Нурдгрен запрыгнул в нее.

Благодаря юго-западному ветру, гребля до Рунмарё, где был дом друга семьи, заняла не больше двух часов. Кроме большого хозяйского дома на участке стоял детский домик для игр – с мебелью, как настоящий, в котором Нурдгрен когда-то жил.

47

В тот самый момент, когда Никлас Нурдгрен сошел на Рунмарё, судебный свисток обозначил начало матча между «АИК» и «Треллеборгом» на футбольном стадионе «Росунда» в Сольне – главной арене для мужской национальной сборной. Стадион, способный вмещать почти сорок тысяч болельщиков, сегодня был заполнен только наполовину. В этом году команда «АИК» была на коне и уверенно шла к первенству в шведской высшей лиге. Мишелю Малуфу от этого не было ни горячо, ни холодно. Он считал, что английский футбол намного профессиональнее шведского. Английская премьер-лига интересовала его гораздо больше. К тому же «Треллеборг», с его тактикой глухой защиты находящийся в середине рейтинговой таблицы, был одним из самых слабых соперников «АИК».

Однако надо заметить, что эти от силы двадцать тысяч болельщиков придали достаточно скучному матчу яркое обрамление. Со стоячей трибуны топали и орали, и несмотря на то, что к концу первого тайма ни одной из команд не удалось размочить счет, по настрою болельщиков было понятно, что этот матч должен остаться за хозяевами. В перерыве Малуф купил хот-дог и кока-колу в бумажном стакане, который так неудобно держать, и без особого энтузиазма вернулся на трибуну.

Болельщики получили свое: команда «АИК» забила гол на семьдесят шестой минуте матча. Еще через пятнадцать минут Малуф стал протискиваться к выходу. На плече у него висела спортивная сумка. Можно было подумать, что, надувшись теплой газировки, он был вынужден уйти со стадиона всего за несколько минут до конца матча.

У просторного мужского туалета с большим количеством раковин и писсуаров была отдельная комнатка с туалетом для инвалидов, где дверь закрывалась на щеколду. Туда Малуф и направился. В коридоре было пусто – никто не хотел пропустить решающие мгновения матча.

Убедившись, что его никто не видит, Малуф вошел в туалет, запер дверь, повесил спортивную сумку на крючок и достал туристический коврик и подушку. В туалете стоял сильный запах мочи, но ничего – бывало и похуже. Расстелив коврик подальше от унитаза, Малуф сел. В сумке оказалось карманное издание романа Стивена Кинга, но читать ливанец не собирался. Это был своеобразный ритуал: он всегда брал с собой толстую книгу и никогда не открывал ее. Минут через десять за дверью стали раздаваться голоса, которые постепенно слились в единый гул толпы. Еще немного погодя, напившиеся газировки фанаты устали стоять в длинной очереди в обычный туалет и принялись неистово дергать запертую дверь туалета для инвалидов, но щеколда не поддавалась. Все это время Малуф неподвижно сидел на своем коврике.

Через пятнадцать-двадцать минут за дверью снова воцарилась тишина – теперь оставалось только ждать. Уборщицы придут не раньше завтрашнего утра – клининговой фирме не хотелось доплачивать за работу в вечернее время. Зоран Петрович больше десяти лет успешно руководит такой фирмой и знает, как с этим обстоят дела в «Росунде».

Впрочем, в этот раз Малуф не поделился своими планами даже с Петровичем.

Ливанец просыпался каждые пятнадцать минут: пол был слишком жестким, а коврик – слишком тонким, чтобы поспать подольше. К половине пятого все тело затекло, а настроение окончательно испортилось. Пришла пора выбираться наружу.