Идеальная мать - Эйми Моллой (2019)

Уинни подумала, что та женщина, которая поливала цветы на балконе напротив дома Уинни, могла быть Скарлет. Она поначалу сомневалась, но вчера ночью, пока Лоуэл спал в их постели, а Барбара на диване, она заперлась в их душной ванной без окон и изучала тетрадь, которую хранила в ящике с бельем. Она пыталась понять, что же она упустила. Через полчаса она стояла голая под душем, на голову и шею ей капали обжигающе ледяные капли, волосы, словно занавески, свисали вдоль лица. И тут она вспомнила. На последней встрече Майских матерей Скарлет сказала, что у Уинни депрессия. Фрэнси очень четко вспомнила этот момент. Они сидели на покрывалах и пили вино, которое купила Нэлл. Скарлет сказала, что очень переживает за Уинни. Сказала, что они живут рядом и иногда вместе гуляют.

Фрэнси аккуратно переложила Уилла в детское креслице, с трудом вставила ему в рот соску и открыла на телефоне последние отправленные сообщения: «Вдруг Уинни рассказала ей что-то важное».

Она нажала на «отправить», и телефон сразу зазвонил. Это была Колетт. Судя по голосу, она плакала.

— Фрэнси, прекрати, пожалуйста. Ты хватаешься за соломинку.

— Это не так, — Фрэнси тоже заплакала. — Я насчет голубого одеяльца. А что, до этого полиция не проверяла багажник машины Уинни?

— Они не так сказали. Они обыскали ее еще раз. Кто-то…

— Я всю ночь не спала, думала об этом. Если Уинни призналась Скарлет, что у нее депрессия, вполне может быть, что она еще что-нибудь ей рассказала. Может, ответ кроется там, иногда можно упустить…

— Нет, — Колетт теряла терпение. — Ты должна меня услышать, Фрэнси. Понимаю, это тяжело. Всем нам тяжело. Но я начинаю всерьез волноваться.

— Понимаю, я сама волнуюсь и…

— Фрэнси, я начинаю волноваться за тебя.

— За меня? При чем тут вообще…

— Тебе нужно отдохнуть, Фрэнси. Ты не в состоянии трезво мыслить. Тебе надо…

— Но ведь они не сказали, что он мертв. Тела не нашли, — Фрэнси так сдавило горло, что ей казалось, она может задохнуться. — Может быть, он жив и его еще можно спасти. Нужно вернуть ребенка матери.

— Нет, — резко сказала Колетт. — Ему нельзя к матери. Это ее вина. Пора это принять. Все кончено.

Фрэнси швырнула телефон на диван. Кончено?

В нижнюю дверь снова позвонили, затем она услышала, что кто-то поднимается по лестнице. В квартиру постучали. Фрэнси была уверена, что это пришла миссис Кэрен, чтобы сообщить ей, что так больше продолжаться не может и она их выселяет. Им всем — ей, Лоуэлу, ребенку — будет негде жить.

— Фрэнси? Ты тут? — за дверью послышался мужской голос.

Она подошла к двери:

— Кто там?

— Дэниел.

— Дэниел? — у нее голова пошла кругом. Имя звучало знакомо. Где-то она его слышала. Дэниел.

Она закрыла глаза и прижала пальцы к вискам. Она вспомнила ту статью. Интервью, которое Уинни дала после смерти своей матери: «Дэниел меня поддерживает. Лишь он помогает мне переживать это горе».

Он застучал сильнее.

Молодой человек Уинни? Пришел сюда, к ней? Это Уинни его отправила? Может, она передала какое-то послание, — и это приведет Фрэнси к Мидасу?

— Фрэнси, пожалуйста, открой, мне нужно с тобой поговорить.

Она отодвинула засов, чуть-чуть приоткрыла дверь и посмотрела на лестничную площадку. И сказала одними губами:

— Одди.

— Вы с ней встречались?

— Да. Очень давно.

— А сейчас вы вместе?

— Нет, нет, совсем ничего такого.

Уилл заплакал, Фрэнси встала, но Одди опередил ее, достал Уилла из детского кресла и взял его на руки. Укачивая ребенка у груди, Одди стал ходить по гостиной.

Она села обратно в кресло, не сводя глаз со своего сына.

— Но вы же ведь…