Прочитав это, я перешел к изучению многочисленных протоколов допроса свидетелей, очевидцев и подозреваемых. Мельком проглядывая листки с протоколами допросов Дельфоро и обысков в двух местах его проживания — в доме на улице Альфонсо XII и в квартире по соседству с моей на Эспартерос, я вдруг наткнулся на имя Асебеса. Его дважды вызывали для дачи показаний. Первый раз — инспектор по фамилии Санхусто, Луис Санхусто, второй раз — Роман Гадес. Я внимательно прочитал оба протокола, но ни в одном из них Асебес не сказал, что видел Дельфоро в четыре тридцать утра в здании на улице Эспартерос. Он подтверждал, что встречал Дельфоро «в компании женщин» и «несколько раз тот приходил с Лидией Риполь, которую он узнал, как только ему показали фотографии. Это была именно та девушка, что убил, предположительно, сеньор Дельфоро».

Я пробежал глазами протоколы других допросов. Всего было двадцать пять допрошенных — друзья, родственники, коллеги по работе, соседи, сам Дельфоро и его жена. Потом еще раз перечитал это все внимательнее, но не увидел ни одного упоминания о нашей с Дельфоро встрече в «Ла Мануэле» в пять часов вечера того дня, когда было совершено преступление.

Захлопнув папку, я закурил. Если этой информации не было в деле, то как она дошла до Гадеса?

Я решил позвонить в контору Матосу. Трубку взяла секретарша. Я попросил ее соединить меня с сеньором Матосом и представился. Она ответила, что у нее строгий приказ не беспокоить его, так как сеньор адвокат находится на очень важной встрече. Я настаивал, и после некоторого колебания она попросила меня немного подождать и отправилась сообщить о моей просьбе.

Через несколько секунд я услышал голос Матоса:

— Тони? Что случилось? Ты меня оторвал от деловых переговоров.

— Постараюсь объяснить все быстро. Послушай, этот полицейский, Гадес, уверен, что я виделся с Дельфоро в четыре тридцать утра в тот день, когда было совершено преступление. Он утверждает, что у него есть свидетель. Однако этот факт не отражен в деле. Как ты объяснишь подобное?

— И это все? Ради такой ерунды ты мне звонишь? — В голосе адвоката послышались менторские нотки, будто он разговаривал с неразумным младенцем. — Это же элементарно! Просто кто-то из полицейских решил, что такой факт недостоин внимания, и не внес его в протокол. А если упоминания о нем нет в деле, значит, он не существует. А если он не существует, то нам вообще не стоит по этому поводу волноваться.

— За свою жизнь я участвовал в раскрытии более ста дел, Матос, и помню все их наизусть, но скажи мне вот что: если не существует записей о моей встрече с Дельфоро в ночь убийства Лидии, тогда почему Гадес явился допрашивать меня, ссылаясь именно на эти данные?

— Понятия не имею. А ты знаешь?

— Возможно, именно поэтому и звоню тебе. Скорее всего, Гадес не согласен с тем, что упоминание обо мне не включили в официальные отчеты. Для него это должно быть очень важно. И если ты хочешь знать мое мнение, на это и вправду стоит обратить внимание. Он считает меня укрывателем или вообще сообщником, а это довольно неприятно, знаешь ли. Тебе так не кажется?

— Тони, да нет тебя в этом деле, выкинь дурь из головы. Если Гадес хочет тебя посадить, это его личные проблемы, ничего не выйдет. Для того чтобы переписать официальные протоколы и включить в дело новые данные, нужны более веские причины, чем подозрения какого-то инспектора, нужны факты и неоспоримые доказательства. Ты был с Дельфоро в ночь совершения убийства? — И адвокат тут же ответил на свой вопрос: — Нет, не был… Так что забудь и займись делом. Слушай, я вернусь на встречу, идет?!

И он повесил трубку.