Прощай, принцесса - Хуан Мадрид (2008)

Бармен впервые улыбнулся, и я отметил практически полное отсутствие зубов у него во рту.

— Хозяин? — Он сделал пренебрежительный жест рукой. — Да я раб хозяина, а ведь все эти люди приходят сюда только благодаря мне, понимаешь? Этот сукин сын платит мне жалкие гроши, сволочь проклятая. Я вкалываю в этом болоте с восьми часов вечера до семи утра как минимум.

«И поишь людей всякой гадостью», — подумал я. Но вслух, естественно, ничего подобного не сказал, а лишь положил деньги на бачок унитаза. Норберто посмотрел на них алчным взглядом.

— Ты знаешь о Лидии что-то, что не было написано в газетах?

— Я уже сказал, что в газетах печатают только чушь. Нынешние журналисты — все как один болваны, говорю тебе. Они выставили ее… не знаю, ну прямо Матерью Терезой какой-то.

— Она употребляла кокаин?

— А ты как думаешь?! Я сам ее снабжал. Она приходила сюда за дозой, принимала ее вот на этом самом месте. Когда девчонка ловила кайф, она совсем дурела, а потом…

Он вдруг замолк и опять впился взглядом в банкноты, лежащие на белом фаянсе.

— Эта информация не стоит четыре куска, Норберто.

— А почему бы тебе тоже не купить у меня хотя бы грамм, приятель? Чистейший колумбийский порошок, тончайший помол — просто пудра. — Он протянул руку к деньгам. — Я приглашаю тебя на волшебную дорожку, друг.

— Прекрати, Норберто. Пока ты мне не сказал ничего полезного.

Его рука зависла на полдороге, он явно задумался, поглаживая свою бородку.

— Так тебе точно не насыпать дорожку?

Я покачал головой. Неожиданно раздался стук в дверь и крики официантки:

— Норберто, сволочь, немедленно выметайся оттуда, я сейчас описаюсь! Выходи, поганец!

— Проклятье, иди в мужской туалет! — Он снова повернулся ко мне. — Эта девица, Лидия, она была на мужиках помешана, трахалась за деньги. Ты ведь не знал этого, так?

— За деньги или за дозу? — прервал я его.

— А это разве не одно и то же?! Какая разница! Не один раз она меня тут обслуживала. — Он указал на толчок. — Задирала юбку, стягивала трусы и подставляла мне зад. Она всегда хотела именно так, не соглашалась ни на минет, ни на что другое. Ей только так нравилось. Зад в обмен на кокаин — услуга за услугу.

— И так каждый вечер, Норберто?

— Каждую ночь, когда она заявлялась, мы шли с ней в туалет. Она хотела заработать коку. — Он пожал плечами. — Хочешь верь, хочешь нет… — И он снова пожал плечами.

— А с другими она так же себя вела?

— Понятия не имею, приходила ко мне раз или два в месяц, где-то так, и потом танцевала всю ночь, она жила неподалеку, в доме номер шестьдесят. Я ее хорошо знал.

— У Лидии был постоянный парень, Норберто? Подумай, пожалуйста.

Он сделал вид, будто глубоко задумался:

— Сейчас… наверное… не знаю… Да вроде был один тип, какой-то там Молина, кубинец, что ли. Я видел, как они лизались с ней там, на площадке для танцев. — Он неопределенно махнул рукой в сторону двери. — Он, по-моему, тоже недалеко живет. Вроде как компьютеры чинит или что-то подобное.

— Молина, — повторил я. — А ты знаешь полное имя этого Молины?

Он медленно покачал головой:

— Здоровый такой мужик, высокий, слегка полноват… ему около пятидесяти или что-то в этом духе, он как-то упомянул, что был актером у себя на Кубе, но ты знаешь, подобные люди и слова не могут сказать, чтобы не соврать. Но как его фамилия, не знаю. Он заходит иногда пропустить пару стаканчиков.

Сказав это, он потянулся было к деньгам, но я ждал чего-то подобного, а потому среагировал мгновенно — опередив его, прижал банкноты ладонью. Норберто схватил меня за руку. Это прикосновение меня так взбесило, что я оттолкнул его. Он стукнулся спиной о стену.

— То, что ты рассказал, не стоит четыре тысячи песет, Норбертито. Я ожидал от тебя большего. — Я сунул три бумажки в карман, а одну протянул ему: — Вот что ты заработал.