Меморист - М. Дж. Роуз (2013)

На протяжении следующих трех часов, пробираясь в темноте, Девадас мысленно пытался найти доводы, которые могли бы заставить Сунила отказаться от своего намерения. Искал аргументы, способные повлиять на решение человека, безнадежно погрязшего в отживших предрассудках. Но разве станет Сунил его слушать? Как один из семерых святых старейшин деревни, отец Оханы считает Девадаса и его брата Расула вероотступниками.

Когда Девадас и Расул исполняли на сделанных собственными руками музыкальных инструментах определенные мелодии, те, кто их слушал, исцелялись от болезней. Звуки флейт и барабанов действительно избавляли от бессонницы, боли и усталости. Однако если бы отец братьев не был одним из семи святых старейшин, их бы давно выгнали из деревни. А так вокруг Девадаса и Расула образовался маленький кружок последователей. При этом их деятельность вызывала недовольство стариков; радикальные мысли и нетрадиционные формы исцеления казались подозрительными. Старшее поколение не принимало взглядов братьев.

Вот только то, что они предлагали, действительно помогало. Так что они решили продолжать заниматься своим делом, даже несмотря на смертельный риск. Любые угрозы отступали на задний план, когда у какой-то женщины в глазах угасал огонь страданий, а у ребенка спадал жар. Даже когда собственная жена и ее родные отвернулись от Девадаса, пригрозив выгнать его из дома, если он не прекратит заниматься целительством, он не смог от этого отказаться.

Должно быть, Сунил увидел приближение Девадаса к своему дому, потому что вышел к нему навстречу.

— Какое дело привело тебя сюда? — рявкнул отец Оханы.

— Я прошу тебя уделить мне немного времени. Я хочу с тобой поговорить.

— Ты не разговариваешь. Ты богохульствуешь. А я занят. Мне нужно заниматься приготовлениями.

У самой линии горизонта заалела первая слабая полоска света. Девадас прикинул, что ритуал жертвоприношения начнется меньше чем через два часа. Бросив взгляд через плечо Сунила на семейное жилище, он представил себе Охану, спящую на тростниковой циновке в комнате, которую она делила со своими двумя сестрами.

Расул умолял брата не ходить к Сунилу, но Девадас был полон решимости во что бы то ни стало спасти свою возлюбленную. Чего бы это ни стоило; он в долгу перед Оханой за то, что отнял у нее, хотя она и отдала это по своей воле.

Они встретились случайно. Жена выгнала Девадаса из дома, и он больше года жил один в мастерской, где они работали вдвоем с братом. И вот однажды к нему обратилась за помощью Охана, страдавшая от страшных головных болей.

Она приходила пять раз. На шестой, облегчив боль музыкой, Девадас предложил девушке чашку чая. За чаем они разговорились, и Девадас понял, что боли Оханы вызваны страхами по поводу предстоящего замужества с человеком, который отправился за море. Отцы сами находят женихов своим дочерям, но Охана взбунтовалась: она не хотела выходить замуж за незнакомца. Девадас ее понимал — они с братом также не верили в старые предрассудки. Почему, захотелось узнать Охане.

Солнце зашло, а девушка продолжала расспросы. Девадас рассказал ей, во что верит. Охана обладала таким острым умом и таким искренним любопытством, что он почувствовал к ней влечение. Слишком сильное влечение.

Эта опасная связь оставалась скрыта от людских глаз. Не раз и не два Девадас пытался положить ей конец, но Охана неизменно начинала плакать и говорить, что все и так вскоре закончится само собой, когда вернется из путешествия ее суженый. Но вот месяц назад пришло известие о том, что жених Оханы утонул во время шторма, и Сунил увидел в этой трагедии знак того, что его дочь должна быть принесена в жертву на ежегодном праздновании летнего солнцестояния.

Сознавала ли Охана, что готовит ей сегодняшний день? Забылась ли она спокойным сном или же смотрит в окно на безлунное небо, представляя собственную смерть? От этой мысли у Девадаса заледенело сердце.