Святотатство - Джон Робертс (2012)

Милон потянулся и склонил голову на сложенные руки.

— Времена меняются, Деций, и прошлого не вернуть, — неспешно произнес он. — Система управления, которую ты считаешь безупречной, идеально подходила для маленького государства, только что сбросившего власть чужеземных царей. Она продолжала работать и в могущественном городе-государстве, подчинившем себе почти всю Италию. Но нынешний Рим — уже не город-государство. Он превратился в огромную державу, которая простирается от Геркулесовых столпов до Азии. Испания, львиная доля Галлии, Греция, острова, южное Средиземноморье — Африка, Намибия, Мавритания. Все это владения Рима. И кто управляет всем этим? Сенат!

И Милон громко расхохотался.

— Человечество не знало более успешного органа управления, чем сенат, — изрек я с гордостью, вполне приставшей новоиспеченному сенатору.

— Чушь, — пренебрежительно отмахнулся Милон. — Ты знаешь не хуже меня, что в большинстве своем сенаторы — корыстолюбивые ничтожества, озабоченные лишь собственными интересами. Они стали сенаторами лишь на том основании, что их предки тоже были сенаторами. Подумай сам, Деций, разве эти люди достойны управлять колоссальным государством? Их единственная заслуга в том, что их прапрадеды были богатыми землевладельцами. По крайней мере, авантюристы, которых ты так презираешь, ставят перед собой хоть какие-то цели и из кожи вон лезут, чтобы их достичь. Да, они строят козни, но, по-моему, строить козни лучше, чем почивать на лаврах.

— Значит, ты согласен отдать власть в Риме Клодию? — саркастически осведомился я.

— Нет, не согласен. Но вовсе не потому, что это противоречит конституции. Я ненавижу Клодия и намерен в ближайшее время избавить мир от его присутствия. А ты, как ты собираешься от него обороняться? Помимо моей дружбы, есть у тебя хоть сколько-нибудь надежная защита?

— Далеко не все люди в Риме покупаются на демагогию Клодия, — заявил я. — Если его приспешники сунутся в мой дом в Субуре, мои соседи дадут им достойный отпор.

— Прости меня, Деций, твои соседи ценят твое бесстрашие и отвагу, а на твои республиканские убеждения им ровным счетом наплевать. Если Клодий достигнет желаемого, перейдет в плебейское сословие и получит должность трибуна, то вряд ли тебе стоит рассчитывать на лояльность живущих рядом простолюдинов. Всем гражданам Рима Клодий обещает бесплатное зерновое пособие. Вряд ли кто-то устоит против этого, друг мой.

— Не думаю, что свободные граждане падки на подобные обещания, — процедил я, сознавая, что говорю в точности, как мой отец.

— Свобода бедняков — всего лишь пустой звук, потому что бедность — одна из разновидностей рабства, — возразил Милон. — Времена, когда граждане Рима гордились своей свободой, остались в прошлом и не вернутся уже никогда. Ныне свободные граждане объединяются в банды и действуют соответствующим образом.

— А ты, будучи главарем одной из самых крупных банд, намерен управлять Римом.

Эту фразу я произнес скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Лучше я, чем Клодий.

— С этим я не спорю.

Аргументы были исчерпаны. Я оглядел бани, убранство которых, несмотря на свою аскетическую простоту, отличалось большим вкусом.

— Очень удобно, когда бани находятся под боком, — заметил я.

— Они принадлежат мне, — сообщил Милон. — Как, впрочем, и весь квартал.

— О, значит, речь идет не просто об удобстве, а о политической стратегии, — усмехнулся я.

— Я всегда смотрю вперед. Кстати, раз уж ты здесь, не хочешь ли опробовать на себе искусство моего массажиста? — Милон указал на низкую дверь. — После того как хорошенько разогреешься, он может тобой заняться.

— Меньше всего на свете мне хочется, чтобы кто-то мял мое многострадальное тело, — невольно поморщившись, пробурчал я.

— И все же попробуй, — не отставал Милон. — Мой массажист привык иметь дело с ранеными бойцами.