Золотая подкова (сборник) - Василий Шаталов (1986)

— Да кто это тебе из музея продаст картину? — сказал Клычли. — Это, во-первых. Во-вторых, картина — подарок не оригинальный. Их могут привезти другие делегации.

— Ну, тогда как хотите, — с досадой махнул рукой Джума. — А я все-таки считаю, что мое предложение самое правильное. Где вы найдете такую картину, как та, Якуба Аннанурова? Она — единственная в своем роде… И потому оригинальная.

Но Джуму уже никто не слушал. Клычли Аширов обратился к бригадиру:

— Теперь твоя очередь. Что ты скажешь насчет подарка?

— Скажу я вот что, — задумчиво проговорил Байрамгельды. — Канал у нас носит имя Ленина. Так вот было бы неплохо послать с Аннамухамедом альбом с видами Каракумского канала, его водохранилищ, гидротехнических сооружений, новых поселков, раскинувшихся на берегах великой искусственной реки, с видами, которые показали бы, что канал — это действительно река жизни, счастья и изобилия! Каждому, кто посетит Ленинский мемориал, стоит лишь перелистать альбом, станет ясно, какая это необычная стройка. Такой альбом я видел в строительном управлении. И мы могли бы забрать его. Думаю, что по такому случаю управление…

— Я тоже видел этот альбом, — перебил бригадира Клычли Аширов. — Снимки в нем старые. Обновить их можно было бы, но для этого опять-таки требуется время. А если строго подходить, то что такое альбом? Разве это оригинально?

— И ты, Джума, такого же мнения?

— Да!

Байрамгельды вскинул руки:

— Сдаюсь! Теперь вся надежда только на тебя, Комиссар. Даю тебе три дня сроку. Если и ты не придумаешь ничего, придется Анна ехать с пустыми руками.

— Ладно. Подумаю, — пообещал Клычли.

Прошло не три, а пять дней, а от Клычли Аширова никаких предложений не поступало.

На седьмой день он встал до зари. Постоял немного возле вагончика, подумал о чем-то и подошел к цистерне, в которой хранилось дизельное топливо. Возле цистерны его взгляд упал на старую снарядную гильзу. Клычли-ага поднял ее и заглянул во внутрь. Потом вернулся к вагончику, сел на верхнюю ступеньку крыльца и принялся изо всех сил драить песком найденную гильзу.

Раньше других проснулся Байрамгельды. Ополоснув лицо холодной водой, подошел к Клычли. А тот, не обращая внимания на бригадира, продолжал тереть гильзу, хотя она уже сверкала, как зеркало, в которое можно было глядеться.

— И зачем тебе эта гильза? — с недоумением спросил Байрамгельды. — Чай хочешь кипятить?..

— Напрасно, мой друг, гадаешь, — ответил Клычли, любуясь сверкающей гильзой. — Все равно не узнаешь. Лучше позови сюда Аннамухамеда.

Тот пришел и стал тоже наблюдать за работой Клычли. Ждал, пока он закончит ее.

— Ну, вот… Теперь, кажется, и за дело можно приниматься, — сунув подмышку гильзу, поднялся Клычли.

— За какое? — удивился бригадир.

— Прошу следовать за мной. Дорогой узнаете, — был ответ.

Подчиняясь воле Комиссара, Аннамухамед и бригадир молча двинулись за ним.

…Спустившись с песчаного откоса, Клычли Аширов и его спутники пересекли плотину, прошли еще с километр по предгорной низине и остановились. Клычли обвел взглядом окрестность: горы, плотину и лежавшую между ними лощину, словно желая убедиться, правильно ли он выбрал место для остановки. Потом, глянув на бригадира и указав рукою на свободное перед собою место, спросил:

— Это дно водохранилища?

— Дно. Но месяца через два и здесь заплещется, водичка. А что?

Не ответив на вопрос, Клычли подошел к небольшому барханчику, покрытому мелкой рябью и много раз перевеянному степными ветрами, опустился на колени и доверху наполнил гильзу чистейшим золотым песком.

— Вот, Айна, тебе подарок для поездки в Ульяновск, — сказал Комиссар, протягивая гильзу молодому бульдозеристу. — Главное сделано. Осталось немного: забить эту гильзу круглым деревянным срезом и подпись выбить. Ну, скажем, хотя бы такую: