Непростая история - Константин Лапин (1961)

— Я тебе уже говорила, Кирюша: тебе надо всегда улыбаться. А ты изо всех сил стараешься выглядеть серьезней и старше. И это тебе не идет... Хочешь, скажу, на кого ты был похож в ресторане? — вспомнила она. — Не обидишься?

Он пожал плечами.

— Ты мне совсем, совсем маленьким мальчиком показался. Мама послала мальчика купить что-то нужное для хозяйства, а он истратил деньги на .баловство. Ему и приятно и боязно, что от мамы влетит. Сознайся: ее деньги тратил?

Кирилл оскорбленно молчал.

— Я знала, что обидишься. И это тоже доказывает, какой ты еще маленький... Ну, чего молчишь?

— Слушаю, что взрослая скажет.

На этот раз Лера не улыбнулась.

— А вот тут ты не прав. Мне все чаще хочется почувствовать себя снова маленькой и чтобы кто-нибудь обо мне заботился. А я, к сожалению, выросла, давно знаю всему цену. Например, знаю, что на зарплату техника нельзя угощать концертами и ужинами. И это не может не тревожить меня. Небось в долги влез, дурачок?

Кирилл и виду не показал, что она попала в точку. Деланно хохотнув, он спросил небрежно:

— Сколько тебе нужно? Могу одолжить. Не сегодня, понятно.

— Мне нужно одно: чтобы ты не делал из-за меня глупостей, Кирилл. И если ты мне друг, настоящий друг, то сегодняшние ресторанные расходы мы делим поровну.

— Друг, друг... А если меня не устраивает это слово? Не далее как сегодня Одинцов тоже просил считать его другом.

— А разве вы не друзья? По-моему, он очень хорошо к тебе относится.

Что мог Кирилл ответить на это? Пузырьки молодого шампанского, купленного на деньги Одинцова, еще продолжали играть в его крови.

— Меня, Лера, больше интересует твое отношение ко мне. Учти, ты еще не все свои грехи замолила.

Она покачала головой.

— Мне нечего замаливать пока что.

— Пока что?

— Да. Но если ты не перестанешь подозревать меня в том, чего не было...

— Уже перестал.

Глядя в вагонное окно, Лера задумчиво заговорила:

—До чего странно устроен человек! Вот рядом с ним счастье — протяни руку, и, кажется, можно потрогать его... Почему же манит то, что далеко, несбыточно?

Приняв сказанное на свой счет, Кирилл демонстративно отодвинулся от девушки. Она не заметила этого.

— Вот сейчас я жду, как счастья, отпуск. Но разве это счастье? Месяц промчится быстро, а что меня ждет по возвращении в Москву? Та же служебная нуда?

— И нудный, оттого что слишком близкий, друг. — Он отодвинулся еще немножко.

Только сейчас Лера заметила его манипуляции, притянула к себе и, оглянувшись на дремлющего в углу вагона пассажира, стала целовать. Но почему же не было в этих поцелуях ощущения той самоотверженной отдачи всего себя, той полноты, которая и есть, наверное, верный признак любви. Как ни влюблен был Кирилл в девушку, он чувствовал это.

14

Алебастр, цемент и другие сыпучие материалы доставлялись на стройку навалом или в бумажных мешках. Мешки рвались, материал распылялся, а если шел дождь, превращался в жидкую кашицу. Разгрузка была мучением для работниц: мельчайшая пыль пробивалась сквозь маски с респираторами.

Инженер Одинцов закончил разработку герметического бункера для сыпучих материалов, в механической мастерской сделали шесть опытных образцов. На алебастровом заводе под Москвой железные конусовидные коробки доверху заполнил белый порошок, грузовик привез их на стройку. За все это время — от завода до растворного узла — не просыпалось ни пылинки.

— Хорошо, оч-чень хоррошо! — Павел Иванович Зайцев попробовал, как открывается дроссельная заслонка, для чего-то пощелкал пальцем по стенке бункера. — Ну что ж, еще одну из малых проблем можно считать решенной. С вас магарыч, Виктор Алексеевич.

Изобретатель делал вид, что его мало интересует, как отнесутся окружающие к его конструкции. И все же не удержался, чтобы не кольнуть молчавшего Кирилла:

— А Малышеву мой ящик не нравится.