Анатомия любви - Скотт Спенсер (2014)

– Я слышу в голове голос – тоненький, примитивный голос. Он постоянно повторяет: «Мой папа умер». Даже слова не мои. Я никогда не называла его папой. – Джейд замолчала и попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась. – И я постоянно думаю о Ките и Сэмми, о том, что переживают они. И об Энн тоже, черт побери! И об Энн. Все они со мной, и я ничего не могу с этим поделать. Я постаралась убраться подальше от своей семьи, но чем меньше она становится, тем больше я в ней увязаю. – Она помолчала, прикрыв глаза. – Как бы я хотела, чтобы отец был жив, – сказала она и зарыдала.

Я отнес ее в кровать и обнял. Она старалась не плакать. Я чувствовал ее нетерпение по отношению к самой себе, ее усталость от собственного горя. Вскоре она затихла.

– Интересно, который час? – спросила она именно в тот момент, когда я сам – не без опаски – задался вопросом, не заснула ли она.

– Не знаю. Наверное, уже поздно. – Моя рука была прижата ее плечом и совсем затекла, но никакая сила в мире не заставила бы меня убрать ее.

– Знаешь, про тебя все всё знают, – произнесла Джейд.

– Кто?

– Все, с кем я знакома. Я всем рассказывала о тебе. Как у нас с тобой было. Рассказывала о нашем доме, о Чикаго, о том, как мы были такими, какими были.

– Я столько народу не знаю.

– Все в Стоутоне знают тебя. Могу поспорить – нет, конечно, ты сейчас немного изменился, но не сильно, – могу поспорить, что, если ты пройдешь по кампусу даже в одиночку, многие догадаются, кто ты такой.

– Честно?

– А у меня не было даже фотографий. Только по рассказам. По одному лишь описанию. Я рассказывала о тебе и вспоминала, а иногда, когда очень этого хотелось, позволяла себе почувствовать себя рядом с тобой. Господи, Дэвид, я никогда не думала, что такое случится. Представить себе не могла. Даже когда я поднималась сюда в лифте, то не верила до конца, что увижу тебя. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Но я видел тебя вчера.

– Это сон. Слишком быстро, раз – и все. Это не считается. Я думала, что снова быть с тобой невозможно. И неправильно.

– Но это ведь не так, – сказал я. – На самом деле не так. Не понимаю, почему нам все так трудно дается, почему все постоянно идет наперекосяк. Но я точно знаю, что мы не можем повернуть назад. Вот это правда. В этом я уверен. Что бы ни стояло у нас на пути, мы должны прорваться.

– Все сильно изменилось, – заметила Джейд.

Я не знал, что ответить. Джейд тоже ничего не говорила, и молчание затянулось. Джейд сняла со стола лампу и поставила, все еще включенную, на пол. Лампа опрокинулась, и через комнату протянулись плоские тени, похожие на железнодорожные пути.

Прошло еще немного времени, Джейд выпрямилась, вытащила свой тампон и закинула под кровать. Я лежал на ставшей моей половине постели, и она придвинулась ко мне боком, прижалась к бедру, сжала мою грудь, как будто женскую. Я зачем-то попытался приподняться на локтях, но она толкнула меня, упираясь в плечи, чтобы я лежал ровно. Она словно смотрела на меня с неимоверной высоты.

– Я хочу этого, – прошептала она. – Но не хочу, чтобы… – Она не договорила.

– Это будет значить то, что значит, – ответил я и потянулся к ней.

– Или ничего. Просто такая ночь. После всего, что случилось, увидеть тебя. Дэвид, я не хочу, чтобы мы причиняли друг другу боль.

Я знал, что мне плевать, причиним мы боль друг другу или нет. Никакая боль не могла сравниться с пустотой разлуки, никакие страдания не могли соперничать с нереальностью жизни без нее. Но я не хотел ее пугать, а потому лишь кивнул.