Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

— Де Брион ни разу даже не произнес вашего имени…

— Это еще унизительнее. Вы можете уверять меня, что вы не влюблены в его жену?

— Даже клянусь…

— Отчего вы не ухаживаете за нею?

— Потому что я слишком редко ее вижу.

— Берегитесь, друг мой. Я люблю вас — люблю как никого до сих пор не любила, но если вы обманете меня с нею — я уничтожу ее. Я верна в любви, но неумолима в моей ненависти. Еще есть время, если вы не любите меня, если любовь к другой живет в вашем сердце, скажите мне лучше откровенно; я протяну вам руку, мы будем друзьями — и этим все кончится…

— Повторяю вам, Юлия, ваше предположение не имеет основания, вы сумасшествуете, я люблю вас.

Надо отдать справедливость Леону: если бы даже он и имел успех в любви к г-же де Брион, то не только не признался бы в нем Юлии, но употребил бы все меры, чтобы скрыть его как от нее, так и от целого света.

«Теперь нас трое», — подумала Юлия и в тот же вечер принялась действовать. О, она видела или, лучше сказать, предчувствовала многое. Развалившись в карете, она приехала к Леону, который, оставив ее после обеда, отправился в оперу, куда она отказалась ехать.

— Г-н де Гриж у себя? — спросила она у привратника.

— Нет.

— А его человек дома?

— Да.

— Флорентин, — сказала она слуге де Грижа, — сколько ты получаешь жалованья?

— Полтораста франков в месяц, сударыня, — отвечал он.

— Хочешь ли удвоить его?

— Переменив место…

— Нет, оставаясь здесь, но исполняя мои приказания. Четыреста пятьдесят франков в месяц — вещь слишком хорошая, чтоб отказаться.

— Приказывайте, сударыня.

— Где чаще всего бывает твой господин?

— В rue de Varennes.

— У де Бриона?

— Точно так, сударыня.

— А потом?

— На улице Святых Отцов!

— У графа д’Ерми?

— Да.

— Тебе известно все, что делает твой господин? Отвечай откровенно.

— Почти.

— Ты читаешь ведь иногда получаемые им письма: и те, которые он оставляет на виду, и те, которые он прячет?

Флорентин не знал, что отвечать на этот вопрос.

— Не бойся, — сказала ему Юлия, — я пришла сюда вовсе не за тем, чтобы навредить тебе. Напротив, ты слишком мне нужен.

— В таком случае вы угадали, сударыня; слуги всегда любят знать о господине все, — прибавил он, желая как будто оправдать себя.

— Справедливо, — заметила Юлия. — Но то, что ты делаешь из любопытства, ты сделаешь для меня — и получишь за это триста франков.

— Следовательно, письма, оставленные…

— Этих мне не нужно; ты будешь доставлять мне только те, которые твой господин запирает.

— А каким образом я добуду их?

— Очень просто. Куда прячет их маркиз?

— В камин, он жжет их.

Юлия закусила губу.

— А где хранит он свои важные бумаги? — спросила она.

— Вот здесь, — отвечал Флорентин, указывая на этажерку, стоящую между двумя окнами кабинета.

— Ключ от нее постоянно у него?

— Точно так, сударыня.

— Нужно подделать другой.

— Каким образом?

— Украсть настоящий и уверить его, что он затерял его сам. Ты передашь этот ключ мне. Не бойся ничего, Флорентин; к этому нет иных причин, кроме ревности женщины. Ты обязан только уведомлять меня ежедневно, где бывает твой господин, получил ли он письмо, спрятал ли он его или сжег; понимаешь?

— Понимаю.

— Завтра утром доставишь мне ключ, а вечером уведомление — вот тебе за первый месяц.

При этом Юлия отдала свой кошелек Флорентину.

— Ежели же когда-нибудь приедет к нему дама, — прибавила Юлия, — ты должен дать мне знать или тотчас же после ее визита, или, если возможно, ранее его.

— Понимаю, — отвечал Флорентин. — Впрочем, если вы и забыли приказать что-нибудь, я угадаю, что вы забыли.

— Ты умный малый! — сказала Юлия.

— Вы увидите.

— Главное — молчание.

— Будьте покойны, сударыня.