Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

— Что с нею? — спросил шепотом молодой человек.

— Она устала, это пройдет, — отвечала Марианна.

Леон опустился на колени и, прижав к губам своим руку Мари, заметил, что рука ее горяча.

— У нее лихорадка, — сказал он.

— Кажется.

— Что-то необыкновенное случилось с нею сегодня; она не говорила тебе?

— Нет.

В эту минуту Мари открыла глаза: сжигаемая лихорадкой, она силилась улыбнуться Леону; но вдруг, как бы припомнив что-то, она приподнялась с кровати и, обращаясь к Леону, спросила:

— Который час?

— Два часа, — отвечал он.

— Никто не приходил за мною?

— Кто же мог бы прийти в это время?

— Правда, — проговорила она, склоняясь на подушки, — еще рано.

— Что вы хотите сказать, Мари? Боже! Что значат ваши слова? Мари, вы бредите?

Вместо ответа она протянула ему руку и закрыла глаза, как будто прося его оставить ее. Леон удалился; не понимая ничего, он не ложился спать и с нетерпением ожидал утра, в надежде узнать причину внезапной перемены, совершившейся с г-жою де Брион. Марианна просидела всю ночь у изголовья больной; одна только Мари спала, но сон ее был мучителен и тревожен.

Рано утром Мари проснулась, встала с кровати, на цыпочках подошла к окошку, открыла занавес и стала смотреть на улицу, Там, как и вчера, не было того, кого она так боялась увидеть. Приписав игре воображения вчерашнее видение, она оделась.

Леон вскоре пришел к ней, и утро началось, как обыкновенно.

Однако бедная женщина, словно предчувствуя несчастье, но не смея говорить о нем, была в невыносимо тревожном состоянии. Малейший стук заставлял ее вздрагивать, лицо беспрестанно покрывалось румянцем, кровь подступала к голове и ослепляла ее глаза, так что она принуждена была закрывать их и оставаться долгое время в таком положении. Леон видел все это, но не понимал ничего; он предлагал ей прогулку, но Мари, боясь встретиться где-нибудь за углом с грозным призраком, не соглашалась с его предложением. Целый час прошел таким образом.

Г-жа де Брион, казалось, следила за движением стрелки: каждая прошедшая минута подавала ей надежду и приводила ее к заключению, что она ошиблась вчера, что это был не он, не Эмануил; потому что она считала его неспособным откладывать мщение.

Десятый, одиннадцатый, двенадцатый час прошли один за другим и не принесли за собою ничего нового. Понемногу спокойствие закрадывалось в ее душу, и она согласилась даже сесть за поданный завтрак, не столько из необходимости в пище, сколько из желания войти в реальность жизни. Но и десяти минут не просидели они за столом, как слуга вошел с докладом, что какой-то господин желает видеть Леона.

— Это он! — вскрикнула г-жа де Брион и побледнела.

— Его имя? — спросил Леон.

— Вот его карточка.

Взглянув на нее, де Гриж побледнел в свою очередь. Его взгляд встретился со взором Мари, и он угадал в нем тайну ее тревоги, как она угадала имя посетителя.

— Проси ко мне, — сказал Леон.

— Это он, не так ли? — спрашивала бедная Мари.

— Да.

— Что вы будете делать?

— Не знаю! Посмотрю, чего он хочет, — отвечал Леон, вставая.

— О, Боже мой!.. Не горячитесь, Леон, он пришел вызвать вас…

— Я думаю.

— Вы откажетесь?

— Быть может.

— Если вы убьете его!.. — вскричала с ужасом молодая женщина.

— Вы все еще любите его? — возразил, сжав губы, Леон.

— Нет, вы знаете, что нет… но он отец моей дочери, Леон, и могу ли я решиться сделать ее сиротою, — сказала Мари, становясь на колени и хватая за руку де Грижа.

— Мари, — сказал Леон, — предоставьте судьбе исполнить назначенное.

Она упала на пол; закрыв лицо руками, она удерживала рыдания, надрывавшие ее грудь. Леон отворил дверь — и встретился прямо лицом к лицу с Эмануилом; они поклонились друг другу.

Мари на коленях подползла к этой роковой двери: она хотела и молиться и слышать их разговор.