Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

Графиня и молодые девушки не заставили себя долго ждать. Они сели в седла, напутствуемые предостережением графа, — и минуту спустя уже выехали со двора замка. День был прекрасный. Ловчие с собаками вошли в лес и через четверть часа подняли зверя. Охотники напрягли внимание. Мари и Клементина, для которых подобное зрелище было ново, восхищались. Олень промчался с быстротою ветра. Граф дал шпоры коню; Эмануил сделал то же, и вдруг все: ловчие, охотники, олень, собаки — исчезли в густом облаке пыли при радостных криках и звуке рогов. Эмануила, казалось, понесла лошадь, ноги которой тонкие, как сталь, не знали препятствий; он несся через рвы, пни и пригорки, как фантастический всадник немецких легенд, кони которых дышат пламенем и мчатся так быстро, что, кажется, не касаются земли. Граф д’Ерми был прекрасным наездником, но и он с трудом следовал за Эмануилом, пылкость которого высказывалась во всех его действиях; он как бы весь отдался этому бегу, и, конечно, если б ему сказали в эту минуту о Юлии Ловели, он нескоро понял бы, о чем хотят говорить с ним. Это доказывало только, что этот человек, живя десять лет посреди своих страстей, которые потушили блеск его глаз и, может быть, охладили его сердце, сохранил теплоту души и наивность ребенка. Словом, он вполне предался забаве и при первой остановке пот лил с него так же, как и с его лошади, и, утирая лицо одною рукою, он протянул другую графу и сказал:

— Благодарю вас, граф, давно я не был так счастлив.

В это время барон, который счел за лучшее оставаться около дам, подъезжал к ним в обществе амазонок, веселых и смеющихся, которые рассказывали о случившихся с ними неприятностях, к счастью, не важных. Эмануил произвел на графа приятное впечатление; он нашел много схожего с собою в его натуре и к тому же еще не мог не признать за ним превосходства и положения. Так что, удивляясь своему гостю, он был не прочь стать с ним на дружеской ноге. Все остальное время, пока продолжалась охота, они не расходились.

Между тем охота окончилась, как обыкновенно кончается; через несколько часов зверю не было спасения; собаки висели на нем и не давали ему хода. Стремянный графа поднес ему карабин, граф передал его Эмануилу, который, поклонившись в знак благодарности, тихо прицелился. Несчастное животное приподняло голову. В это время раздался выстрел, и олень, пораженный в лоб, упал без движения. Мари вскрикнула от страха и удивления, и вся группа направилась к замку, которого башни показались вскоре, облитые пурпуром заходящего солнца.

Часть вторая

I

К вечеру того же дня граф и Эмануил сделались друзьями; эта дружба высказывалась не только в словах, которыми выражают иногда и вовсе не существующее чувство, но обнаруживалась в каждом взгляде, в каждом движении, что и доказывало ее искренность. После обеда они вышли вместе, оставив обеих девушек и графиню с бароном, — и скрылись в темной аллее парка. Нечего и говорить, что утренний разговор опять начался между ними: граф предлагал вопросы, Эмануил высказывал свои мнения и сожаления.

— Я обязан вам счастливейшим днем моей жизни, — сказал молодой человек графу.

— Вы мне льстите, — возразил граф, — сознайтесь, что когда палата пэров полна народа и вы входите на кафедру среди восторженной и сочувствующей вам толпы, сознайтесь, что вы чувствуете себя в тот миг несравненно счастливее?