Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

— Нисколько, потому что ты, которая им любима, вполне отвечаешь ему тем же.

— Ты думаешь?

— Убеждена. Тебе лучше, Мари, бледность твоя исчезает.

— Ты не ошиблась, мне, точно, лучше.

— Ну так я оставлю тебя. Он придет завтра рано узнать о твоем здоровье.

— Кто он? Что ты хочешь сказать?

— То, что де Брион не уехал еще, что он готов, пожалуй, остаться до завтра, не имея силы уехать.

— Душка, Клементина! Ты просто ангел.

— Наконец, ты сознаешься. Ты любишь его?

— Больше всего на свете.

— Будь же счастлива…

— Кто-то идет; это, верно, моя маман… замолчи, ни слова более, пусть она ничего не знает… это наша тайна.

И точно; графиня, услыхав разговор в комнате своей дочери, вошла. Клементина подошла к окну, утерла слезу и вернулась к своей подруге уже с улыбкою.

— Ну что? — спросила графиня.

— Ничего, маман, — отвечала Мари, — я ведь говорила, что моя болезнь пройдет скоро, и Клементине я обязана исцелением.

Сказав это, она протянула одну руку своей подруге, другую — матери.

V

— Не желаешь ли ты сойти в залу? — спросила графиня, видя, что Мари совершенно успокоилась.

— Нет; я желала бы провести весь вечер с Клементиною.

— Хочешь видеть отца?

— Это было бы всего лучше.

— Де Брион, без сомнения, скоро уедет, и тогда граф будет свободен.

— Добрая, милая маман, пойдите, успокойте его, — сказала Мари, обнимая графиню, — и извините меня перед де Брионом, — продолжала она, взглянув на Клементину.

— С удовольствием, — отвечала графиня, не подозревавшая настоящей причины болезненного припадка своей дочери.

— Скажи мне, — вскричала Мари, бросаясь в объятия своей подруги, едва только графиня заперла за собою дверь, — скажи мне, ты не сердишься на меня?

— Сердиться на тебя? За что? За то, что ты любишь де Бриона? Напротив, я рада этому, потому что и он тебя любит.

— Ты заметила его любовь, убеждена ли ты в ней?

— Вспомни, я давно тебе говорила.

— Правда, — отвечала Мари, протягивая ей руку, — ты больше чем добра, ты прозорлива; у тебя такое прекрасное сердце, что ты можешь угадывать поступки других. И за это-то я хочу, чтоб и ты была счастлива; я и де Брион — мы найдем тебе мужа.

— Ты говоришь так, как будто ты уже стала женою де Бриона.

— А разве эта мечта…

— Которая едва не превратилась в действительность для твоей подруги; но ты хорошо сделала, что предупредила меня вовремя. А какое бы печальное соединение вышло бы для нас обоих. Как бы я надоела бедняжке де Бриону, но зато я была бы супруга пэра.

— Признайся, ты жалеешь…

— Если б я не жалела, тогда бы не было с моей стороны никакой жертвы, а теперь я могу гордиться, что принесла ее, могу сказать себе — ты мне обязана своим счастьем…

— И еще счастьем целой жизни, если хочешь знать, — досказала Мари, — ибо только теперь я понимаю, что оно именно зависело от этого брака.

— Уверена ли ты в этом? В наши годы так легко поддаются первому движению сердца, и как часто тужат потом, отдавши всю жизнь чувству, которое не было истинным. Что, если ты почувствуешь когда-нибудь, что ты не любишь де Бриона?..

— О, этого нечего опасаться! Я люблю его, добрая Клементина. Никто до него не смущал ни мой покой, ни мою мысль; никто до него не мог возбудить во мне даже минутной ненависти к тебе…

— Так ты ненавидела меня? Дитя! Когда надо было быть только откровеннее.

— Что же делать? Я думала, что он не любит меня; но в день вашей свадьбы, я, кажется, умерла бы с отчаяния.

— А что скажет твой отец, он, который так был доволен тем, что устроил мою судьбу?

— Не говори ему ничего.

— Напротив, мне кажется лучше предупредить его и открыть ему настоящий ход дел, особенно после того, что говорила мне графиня.

— Подожди еще немного; тем более, я недавно говорила ему, что ни за что с ним не расстанусь.