Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

— Я посоветовал Эмануилу сделать предложение вам… Он, не будучи уверен в ее любви, и, не отдавая, быть может, себе отчета в своих собственных чувствах, принял мое предложение; но когда я убедился, что этого не могло случиться, я просил графиню, которая и до сих пор еще считает де Бриона влюбленным в вас, поговорить с вами. Я знал, что, несмотря на данное вами обещание хранить этот разговор в тайне, вы передадите его Мари, которая, услыхав такую новость, перестанет скрытничать. Она и теперь не высказалась; но вчерашний день открыл мне все, а волнение де Бриона, при ее внезапном нерасположении, доказало мне, что я и в нем не ошибся. Видя Мари развеселившуюся к вечеру, я понял, что или она призналась вам, или, угадав истину, вы отказались от предложения.

— Все это правда. О, как вы дальновидны…

— Оттого, что я люблю Мари более всего на свете.

— Ну, а если б я была влюблена в де Бриона? — спросила, смеясь, Клементина.

— Этого не могло быть.

— Вы и это знали?

— Да. Теперь, милое дитя, я должен поблагодарить вас за все, что вы сделали для Мари, и сказать, что этой жертвы я никогда не забуду. О, я обязан найти вам хорошую партию, и я найду ее для вас.

— Пожалуйста, не беспокойтесь об этом; если вы, граф, не найдете для меня ничего, то я сама постараюсь себя устроить.

— Нужно ли просить не говорить Мари о нашем разговоре?

— Это будет бесполезно; я передам его.

— Но перед Эмануилом, графиней и бароном…

— Я сохраню его в величайшей тайне.

— Пожалуйста! Счастье, моя добрая Клементина, — такой цветок, который и может распуститься только в тени. Чтобы Мари была счастлива, нужно, чтоб я, вы и она только были бы посвящены в тайну того, что ее ожидает.

— Будьте покойны, граф, я сумею молчать.

Д’Ерми поцеловал ее вместо ответа.

— Но, — возразила Клементина, — как же теперь я скажу де Бриону о своем отказе на его предложение?

— Не хлопочите, это мое дело. Скажите, Мари его очень любит?

— Она проплакала всю ночь, и вы сами видели, в каком состоянии она была целый день.

— Как вы думаете, будет ли она счастлива с ним?

— Я знаю Мари и уверена в ее счастье.

— В таком случае, вы прощаете меня, что я употребил вас как средство для достижения моей цели?

— Я люблю Мари как сестру, а вас принимаю за отца, и я не только прощаю вам, но даже горжусь, что могла помочь в достижении счастья моей милой Мари. Впрочем, Мари обещала мне кое-что, что, разумеется, отогнало бы от меня всякое сожаление, если бы даже я его и имела.

— Что она обещала вам?

— Что свадьба ее будет в Дре.

— Будьте же уверены, она сдержит свое обещание.

— А как чувствует себя сегодня мадемуазель д’Ерми? — произнес внезапно голос, который граф узнал тотчас же.

— Благодарю, любезный Эмануил, — отвечал граф, пожимая дружески руку молодого пэра, — благодарю; она совершенно здорова, и через некоторое время вы ее увидите.

Де Брион вытащил из кармана платок и отер пот, катившийся по его лицу. Он, как сумасшедший, скакал в замок графа, сделав за 10 минут более полумили. Граф и Клементина посмотрели друг на друга и улыбнулись.

VI

Наступил ноябрь месяц; становилось холодно, и желтые листья, валявшиеся по аллеям, зашумели, гонимые осенним ветром. Общество не выходило более в сад, а собиралось по вечерам у пылающего камина. Мари и Клементина занимались музыкою; барон играл на бильярде с графом, а Эмануил, под предлогом невозможности оставить графиню, упивался игрою девицы д’Ерми.

Однажды граф сказал де Бриону:

— Графиня написала тетке Клементины, прося ее согласия на брак ее племянницы.

— И..? — спросил Эмануил с худо скрытым беспокойством.

— И тетка отвечала, — продолжал граф, заметив его волнение, — что ей желательно бы было, чтобы Клементина провела еще год в пансионе.

Нечего и говорить, что Эмануил не противился такому желанию.