Разбитый - Истон Эли

Он использовал свой голос, не терпящий возражений. Я зашёл и сел в кресло, предчувствуя, что ничего хорошего не будет. Мама зашла и села на диван. Взяла своё вязание. Её лицо ничего мне не говорило, но её присутствие тоже было плохим знаком. Она либо пришла поддержать отца, либо попытаться смягчить его нрав. Ни то, ни другое не было хорошей новостью.

— Ты больше не можешь есть со своей семьёй? — спросил отец.

Я стучал пятками своих кроссовок по ковру.

— Им удобнее подвозить меня после ужина.

— Ага. Тогда, может быть, тебе не стоит так часто туда ездить, особенно после школы. Может быть, тебе лучше садиться на автобус и ехать домой.

— Мне лучше работается с партнёром по учёбе. Это проблема? — у меня внутри всё сжалось, вызывая боль в заплатке внутри меня. Я пытался сохранять спокойствие. Я провёл невероятные выходные с Лэндоном, а это угрожал утащить меня обратно вниз.

Лицо моего отца помрачнело.

— Проблема в том, что я не хочу, чтобы ты проводил так много времени с этим упрямым маленьким хамом.

— Что?

Мой отец никогда не говорил ничего плохого о Лэндоне. Он едва ли видел его, потому что мы с Лэндоном проводили всё время в доме Хьюзов. Моя мама одобряла нашу дружбу, улыбаясь, когда спрашивала, как у него дела, или еду ли я туда. Думаю, она знала, что мне становится лучше, когда я провожу время с ним. Отец всегда терпел это. Когда он что-то говорил за последние недели, это всегда касалось меня. Моей необходимости больше есть и пить протеиновые коктейли, заниматься физиотерапией и тренироваться. Та как он сдался по поводу футбольного и баскетбольного сезонов, моё участие в бейсболе весной было идеей из его списка того, «что сделает Брайана Маршала снова нормальным». Будто мы все могли забыть, что стрельба вообще была. Но он никогда не нападал на мою дружбу с Лэндоном.

— Я видел видео с ним в интернете, где он говорил о законах об обороте оружия и о желании, чтобы дети голосовали за демократов, и всякая такая чепуха. Он пытается быть как те дети из Паркленда, пытается стать важным. Мне это не нравится, Брайан. Я не хочу, чтобы ты проводил время с кем-то подобным.

Я посмотрел на маму. Она продолжала вязать, выражение её лица было слегка обеспокоенным, губы крепко сжаты.

Я облизнул губы.

— Он снимал видео? В смысле, я знаю, что он не большой фанат оружия. Не после стрельбы и всего… остального, что увидел в тот день. Но мы не говорим об этом. Мне не нравится об этом говорить.

Я посмотрел на отца невинным взглядом. Может, он поверит, что я настолько травмирован, что не стал бы даже позволять Лэндону говорить об оружии или о стрельбе, когда он рядом со мной. Может, он поверит, что я понятия не имел, чем занимается Лэндон. За последние два года я довольно хорошо понял, что провоцирует моего отца, и лгал, обходя эти моменты. Я не гордился этим. Но из-за того, каким он был сейчас, враньё было единственным способом сохранить мир.

Он сузил глаза и смотрел на меня долгое мгновение.

Заговорила моя мама.

— Значит, ты не знаешь ничего об этих видео, которые он снял. И ты сам ни во что из этого не вмешиваешься, — она посмотрела прямо на меня, звеня спицами. Она подкидывала мне идею. Которую я с благодарностью принял.

— Нет, — я покачал головой. — Как я сказал, мне не нравится о таком говорить. Мы просто готовимся урокам, когда я там. Или играем в видеоигры. Часто играем в «Наскар 15».

«Или занимаемся сексом».

Да уж. Возможно, об этом мне упоминать не стоило.

— Я рад это слышать, Брайан, — сказал отец, всё ещё злым голосом. — Потому что иначе, у нас с тобой была бы большая проблема. Очень большая проблемы. Ты ведь это знаешь, верно?

— Да, — мой пульс стучал в горле, а внутри всё скрутилось, вызывая вспышку агонии. Но я оставался сидеть в кресле.

— Мне всё равно не нравится, что ты проводишь время с парнем, у которого такие идеи.